Россия: точка 2010, образ будущего и путь к нему
Шрифт:
Наконец, сегодня отсутствует сила, которая раньше соединяла все элементы сложной социальной системы нерыночного хозяйства, примиряла противоречивые интересы разных профессиональных и этнических групп, разрешала или подавляла конфликты — «тотальная» партия типа КПСС. Создать в обозримом будущем нечто подобное без катастрофы невозможно. Координация усилий множества групп, даже не находящихся в конфликте, но имеющих разные «мягкие» идеологии — задача трудная, решается с большими затратами времени и средств.
Теоретически задачу можно сформулировать так: надо оживить хозяйство традиционного общества (экономию) притом, что разрушены важные стержни традиционного общества — консолидирующая идеология и ее носитель, а также общая для всех этика. Такой задачи никто никогда не решал. Япония после войны не испытала таких разрушений культурных устоев своего общества и, в отличие от России, возрождала свое хозяйство при благоприятном отношении победителя.
Общий вывод: шансов на успех в реализации проекта «назад — к плану» немного. При этом выборе, даже если он будет сделан, скорее всего, произойдет сокращение программы до варианта «нового НЭПа» под давлением обстоятельств. Если это сокращение будет не осознанным, а вынужденным, оно произойдет с большим перерасходом ресурсов и избыточными лишениями. Однако, если ради консолидации наибольшей части общества потребуется представить ситуацию как дилемму, то этот выбор следует считать лучшим — по сравнению с абсолютно невозможным вариантом «вперед — к рынку». Лучше, однако, разработать гибридный, синтетический вариант, который можно назвать «Новый НЭП».
Мы исходим из того, что выбор желаемого жизнеустройства народом России еще не сделан. Не следует этот выбор форсировать, надо вести общественный диалог и поддерживать все уклады, помогающие преодолеть кризис и восстановить жизнеобеспечение. Восстанавливая желаемый тип жизни на пепелище, мы обязаны учесть уроки прошлого и понять, почему, обеспечив доступ всех к основным социальным благам и высокую социальную надежность, советский тип жизни оставлял неудовлетворенными все большую часть граждан. Возникшее в СССР единообразие и непритязательность жизни было порождением условий, в которых рождался советский проект.
Сегодня мы свободны от этих ограничений. Надо отойти от пропасти, а потом на спокойную голову решать, какого строя мы хотим и какие компромиссы возможны.
Раз выбор не сделан, не следует насильно толкать в тот или иной коридор. Если не удастся заключить, хотя бы негласно, общественный договор, «молекулярное» сопротивление истощит силы реформаторов.
Таким образом, задача на ближайшую перспективу — построить «буферную» систему, которая даст людям время перебрать в уме все возможные варианты жизнеустройства, провести низовой «плебисцит» и склониться к тому или иному варианту. После этого и может быть заключен общественный договор о выборе большого проекта.
Диапазон выбора приемлемого жизнеустройства в России, с одной стороны, сильно сократился за 90-е годы из-за изъятия огромных ресурсов из народного хозяйства и деградации многих других фундаментальных условий жизни страны. С другой стороны, если полученные за годы реформы уроки пойдут впрок, то мы выйдем из кризиса как обновленное общество, освободившееся от множества идолов и догм. Такое общество будет внутренне стабилизировано жесткими, испытанными на собственной шкуре дилеммами, благодаря чему оно сможет резко расширить диапазон свобод и при этом удешевить усилия, направляемые на поддержание достаточного уровня лояльности целому со стороны возникших «диссидентских» субкультур. Вариант тоталитаризма как последнего средства спасения пока не рассматривается.
Что же должно будет измениться в российском жизнеустройстве после «глотка капитализма» по сравнению с советским хозяйством? Кратко рассмотрим важные пункты из предыстории нынешнего состояния.
Советский проект потерпел поражение потому, что, начиная с 60-х годов, стал входить во все более глубокое противоречие с реальностью нового общества. Он возник как выражение крестьянского мессианизма и проявил огромную устойчивость и большой потенциал развития в 30-50-е годы. В уже городском слое «среднего класса» он стал тяготить все большую часть общества.
Сконцентрированный на идее «сокращения страданий», в реализации которой советский строй достиг больших успехов, он авторитарными способами нормировал «структуру потребностей». Быстрая смена в ходе урбанизации «универсума символов» и структуры потребностей (особенно в среде молодежи) вошла в конфликт с идеологически узаконенными нормами. Узость этих норм при резком увеличении разнообразия потребностей сделала «частично обездоленными» едва ли не большинство граждан. Крамольное недовольство общественным строем стало массовым. Хотя это недовольство и не вело к требованию сменить его фундаментальные основания, оно стало эффективным инструментом для тех социальных групп, которые были заинтересованы именно в ликвидации советского строя.
При демонтаже советского хозяйства РФ погрузилась в тяжелый кризис. Однако, полученные в его ходе уроки дали ценный и даже необходимый опыт и навыки для дальнейшего развития. Хотя, как мы полагаем, «перескочить» в капитализм России не удастся, несмотря на применение калечащих методов искусственной мутации, в «критике» советского строя практикой перестройки и реформы есть важное рациональное зерно. Травма рыночной реформы 90-х годов была излишне жестокой, но ее оздоровляющего потенциала ни в коем случае нельзя разбазарить.
Дело в том, что традиционное общество, не «хлебнувшее» достаточной порции капитализма и не освоившее некоторых буржуазных ценностей, в современном мире оказывается слишком хрупким и неустойчивым. Массовое сознание в таком обществе слишком «пралогично», и государство не имеет поддержки не только глубоко эшелонированного гражданского общества, но и всеохватывающего стабилизирующего фактора в виде рационально осознаваемых и рассчитываемых материальных интересов. Тот подрыв культурной гегемонии государственного строя, который был легко проведен в советском обществе, был бы немыслим в обществе рационально мыслящих индивидов. Этот вывод подтвержден реальным опытом многих, весьма разных культур.
Кризис и травмы, нанесенные реформой России, будут не напрасны, если мы сумеем из этого «глотка капитализма» впитать и встроить в свой культурный аппарат и в систему социальной организации все фрагменты информации, необходимой для жизни в современном динамичном мире. Упомянем хотя бы обязанность блюсти свой интерес и бороться против всяких изменений жизнеустройства, ведущих к ущемлению этого интереса. Умение считать и блюсти свой интерес — типично буржуазный навык. [33] Россия в начале ХХ века его освоить не успела, советская идея общественной собственности стала терять эффективность в городской жизни, ее адекватного воплощения для «сытого» общества не нашли.
33
Об этом предупреждали либералы сразу после Февральской революции. Неготовность крестьян принять «буржуазные» ценности они считали главным препятствием на пути к социализму. 7 августа 1917 г. М.М. Пришвин записал в дневнике: «Собственность — это кол, вокруг которого гоняют привязанного к нему человека до тех пор, пока он не научится заботиться о вещах мира сего, как о себе самом, потому что завет собственности: люби вещи материальные как самого себя. Эта заповедь о вещах сохраняется равно для мира буржуазного и мира социалистического».