Россия: точка 2010, образ будущего и путь к нему
Шрифт:
Наконец, в условиях тяжелого кризиса в сельском жизнеустройстве лучше сохраняется и рабочая сила, особенно в культурологическом отношении (сохранение трудовой мотивации, здравого смысла, навыков производственной самоорганизации и социальной солидарности).
Это мы наблюдали в ходе кризиса 90-х годов в России. С начала реформ прекратился отток сельского населения в города. Даже при глубоком обеднении сельского населения не произошло его пауперизации в тех же масштабах, как в городе. В тяжелых условиях, но большинство продолжало интенсивно трудиться, в том числе вручную, на приусадебных участках. При этом восстановление своего нормального образа жизни большинство
Реально строительство целостной хозяйственной системы на селе должно опираться на принцип оптимального разнообразия, то есть исходить из очень широкого набора альтернатив, из которого каждая хозяйственная единица могла бы производить отбор и замены, «выращивая» наиболее подходящую для конкретных условий структуру. Высокая экономическая эффективность этой программы возможна потому, что вплоть до настоящего момента речь идет не о создании новых массивных элементов системы, а о создании или восстановлении связей между ними. Таким образом оживляются «омертвленные» во время кризиса бесплатные ресурсы.
Важно подчеркнуть, что самопроизвольно, «снизу» такая программа запущена быть не может — сельское население не обладает для этого достаточным потенциалом самоорганизации. Мало надежд и на то, что частный капитал станет организующим агентом. Единственным в данный момент дееспособным субъектом запуска такой программы может быть лишь государство. Затем на созданную им матрицу могут быть надстроены ресурсы частного капитала.
В промышленности основой для подобной программы могло бы стать восстановление того способа «соединения» ресурсов, который существовал в артельном русском хозяйстве, а затем был развит в советской системе. Приложений этого способа было много, главное — понять суть этого принципа. Выше, в гл. 4, говорилось об одном типе такого соединения — о совмещении на советском промышленном предприятии производства и быта. Здесь скажем о совмещении на одной производственной базе выпуска гражданской и военной продукции. Это — важная особенность советского ВПК, которая сделала этот комплекс одной из важных институциональных матриц России ХХ века.
Видный российский эксперт по проблеме военных расходов, бывший заместитель председателя Госкомитета РФ по оборонным вопросам В.В. Шлыков пишет на основании заявлений руководства ЦРУ США: "Только на решение сравнительно узкой задачи — определение реальной величины советских военных расходов и их доли в валовом национальном продукте — США, по оценке американских экспертов, затратили с середины 50-х годов до 1991 года от 5 до 10 млрд. долларов (в ценах 1990 года), в среднем от 200 до 500 млн. долларов в год.
Приведенные выше огромные цифры затрат объясняются тем, что еще полвека назад, когда на ЦРУ была возложена задача вскрытия масштабов расходов СССР на военные цели, оно решило не полагаться на скудную и недостоверную советскую статистику, а разработать свой собственный альтернативный метод подсчета советских военных расходов [программа SCAM].
В рамках программы SCАМ проводились также расчеты ВНП СССР, с тем, чтобы выяснить долю военных расходов в ВНП. Один из руководителей влиятельного Американского Предпринимательского Института Николас Эберштадт заявил на слушаниях в Сенате США 16 июля 1990 года, что "попытка правительства США оценить советскую экономику является, возможно, самым крупным исследовательским проектом из всех, которые когда-либо осуществлялись в социальной области". [36]
36
В.В. Шлыков. Американская разведка о советских военных расходах. — Военный вестник МФИТ. 2001, № 8.
Из этой истории следует, что советское хозяйство — явление сложное и трудно поддающееся анализу с помощью инструментов западной экономической науки. В советской промышленности мы имели предмет, к которому образованный человек просто обязан был подойти с вниманием и осторожностью. Но этого не случилось в 80-е годы, этого нет и сейчас. Отличие советского хозяйства от того, что мы видим сегодня, составляет загадку, которую в интеллигентной среде избегают даже формулировать. Сейчас все, кроме денег, у нас оказалось "лишним" — рабочие руки и даже само население, пашня и удобрения, скот и электрическая энергия, металл и квартиры. Все это или простаивает, или продается за рубеж, или уничтожается. Даже переспелые леса перестали рубить — вывозить лес невыгодно.
В. В. Шлыков дает такое объяснение тому факту, что ЦРУ не могло, даже затратив миллиарды долларов, установить реальную величину советского ВПК: «За пределами внимания американского аналитического сообщества и гигантского арсенала технических средств разведки осталась огромная "мертвая зона", не увидев и не изучив которую невозможно разобраться в особенностях функционирования советской экономики на различных этапах развития СССР. В этой "мертвой зоне" оказалась уникальная советская система мобилизационной подготовки страны к войне. Эта система, созданная в конце 20-х — начале 30-х годов, оказалась настолько живучей, что её влияние и сейчас сказывается на развитии российской экономики сильнее, чем пресловутая "невидимая рука рынка" Адама Смита.
Чтобы понять эту систему, следует вспомнить, что рожденный в результате первой мировой и гражданской войн Советский Союз был готов с первых дней своего существования платить любую цену за свою военную безопасность… Начавшаяся в конце 20-х годов индустриализация с самых первых шагов осуществлялась таким образом, чтобы вся промышленность, без разделения на гражданскую и военную, была в состоянии перейти к выпуску вооружения по единому мобилизационному плану, тесно сопряженному с графиком мобилизационного развертывания Красной Армии.
В отличие от царской России, опиравшейся при оснащении своей армии преимущественно на специализированные государственные "казенные" заводы, не связанные технологически с находившейся в частной собственности гражданской промышленностью, советское руководство сделало ставку на оснащение Красной Армии таким вооружением (прежде всего авиацией и бронетанковой техникой), производство которого базировалось бы на использовании двойных (дуальных) технологий, пригодных для выпуска как военной, так и гражданской продукции.
Были построены огромные, самые современные для того времени тракторные и автомобильные заводы, а производимые на них тракторы и автомобили конструировались таким образом, чтобы их основные узлы и детали можно было использовать при выпуске танков и авиационной техники. Равным образом химические заводы и предприятия по выпуску удобрений ориентировались с самого начала на производство в случае необходимости взрывчатых и отравляющих веществ. Создание же чисто военных предприятий с резервированием мощностей на случай войны многие специалисты Госплана считали расточительным омертвлением капитала,