Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования
Шрифт:
Хивинская история повторилась. Скобелев «утащил» Коканд из-под носа не у одного Колпаковского; многие ташкентские воители, в том числе титулованные, «светлости», как называл их Скобелев, пылали благородным гневом, даже высказывали мнение, что подобное преступление должно караться смертью. (Никак иначе! Ведь он лишил их наград, которые можно было получить с легкостью необыкновенной.) Кауфман защитил молодого генерала очень решительно: «Скобелев одновременно с Вами, – писал он Колпаковскому, – получил мою телеграмму и, как знакомый с положением дел в крае, тотчас же поторопился исполнить план сосредоточения войск под Кокандом, предполагая, вероятно, что и Вы не станете терять времени. Я был прав, посылая телеграмму в Ташкент и к Скобелеву: этим я обеспечивал успех дела. Если бы Вы, придя десятью днями позже, встретили сопротивление в Коканде, всем пришлось бы вести осаду, терять
260
Цит. по: Кнорринг Н.Н Указ. соч. С. 51.
Непонятливым было дано разъяснение, что игра велась честно, шансы были равны и им следует пенять только на себя. Отныне в лице умудренного огромным военным и административным опытом генерал-губернатора Михаил Дмитриевич приобрел верного сторонника и заступника. За кокандские, андижанские, наманганские и другие дела 1875–1876 гг. М.Д. Скобелев был награжден золотой саблей с надписью «За храбрость», знаками орденов Святого Георгия 3-й степени и Святого Владимира 3-й степени с мечами. Желая показать свое особое расположение, Константин Петрович Кауфман обменялся с ним Георгиевскими крестами – был такой неофициальный ритуал.
Чуть больше года Свиты Его Величества генерал-майор М.Д. Скобелев занимал пост военного губернатора Ферганской области, расположенной на территории самой плодородной и густонаселенной долины Средней Азии. За это время ему пришлось стать гражданским администратором, одновременно оставаясь военачальником. Предстояло завершить подчинение кочевых киргизских племен в восточной части бывшего ханства, которых кокандские правители считали своими данниками.
Дело было не только в том, чтобы привести к покорности несколько десятков тысяч кочевников, но и установить удобную и выгодную («научную», по выражению Б. Дизраэли) границу с китайскими владениями, то есть с Восточным Туркестаном [261] .
261
Ссылки на источники – см. в конце раздела «Штурм Геок-Тепе».
Штурм Геок-Тепе
Державный промысел Петра Великого распространялся, как известно, на все четыре стороны света, и в то самое время, когда Северная война близилась к победоносному концу, по закаспийским степям и пустыням двигался отряд князя Бековича-Черкасского – Царь Петр считал необходимым «стать твердой ногой на восточном берегу Каспийского моря», дабы проложить надежный путь в Индию – «страну чудес». Через восемь лет великого преобразователя не стало, однако пружину государственного механизма Петр закрутил настолько туго, что этот механизм продолжал работать.
В 30—40-х гг. ХУШ в. на Каспийское море одна за другой посылались морские экспедиции для обследования акватории восточного побережья; их результаты рассматривались в коллегиях иностранных и внутренних дел, притом обсуждались не только гидрографические данные, но и вопросы политические. Дело в том, что старшины туркменских племен и родов, кочевавших вдоль восточного берега Каспия, неоднократно обращались к российским властям с просьбой об оказании им покровительства и принятии в российское подданство. Петербург им отказывал и при Елизавете, и при Екатерине II, и при Павле. Только в царствование Императора Александра I в 1803 г. прибывшим в столицу империи депутатам от туркменских родов с полуострова Мангышлак была выдана грамота о принятии этих родов в подданство России, а их полномочным представителям назначено было жалованье. Вслед за тем русские военные инженеры получили приказ подыскать на восточном берегу место для строительства укрепления [262] . Такое место было подыскано на берегу залива Кайдак. В 1834 г. там возвели укрепление Новоалександровское, вскоре, однако, заброшенное; вместо него на западной оконечности полуострова Мангышлак был сооружен форт Александровский.
262
См.: Попов А.А. Борьба за Среднеазиатский плацдарм // Исторические записки. 1940. № 7. С. 188.
На протяжении 70 лет ХК в. контакты русских с туркменами были постоянными – мирными и немирными: одни туркменские племена и роды снова и снова просили о российском подданстве, другие грабили русские караваны и суда, уводили русских людей в плен и рабство. Ради пресечения туркменских набегов в 40—60-х гг. вдоль южного берега Каспийского моря стали крейсировать военные корабли. Самыми непримиримыми по отношению к русскому присутствию на восточном берегу Каспия были туркмены-теке, обитатели Ахал-Текинского оазиса – текинцы. В 1870–1873 гг. эти бесстрашные воины нападали на русские суда, караваны, военные отряды и укрепления. Их активность инициировал и стимулировал хан Хивинский.
В 1869 г. полковник Столетов закладывает на берегу Красноводского залива укрепление Красноводск, из которого в 1873 г. отправляется один из отрядов Хивинской экспедиции. В том же году К.П. Кауфман проводит карательный рейд против туркмен-иомудов.
Тот год, надо сказать, стал решающим в выработке отношения российских властей к туркменам, в частности к текинцам. В соответствии с заключенным в 1873 г. англо-русским соглашением область расселения и кочевок туркмен вошла в состав сферы интересов и влияния России, что вскоре было оформлено административным решением: вся территория к югу от низовьев реки Атрек и к востоку до пределов покоренного к тому времени Хивинского ханства была объявлена Закаспийским военным отделом во главе с генерал-майором Ломакиным. Так туркмены превратились в подданных Императора Всероссийского. Часть текинцев склонялась к подчинению, другая не желала смириться с потерей независимости и не собиралась прекращать разбойные набеги на торговые караваны и мирное оседлое население.
До поры до времени российское правительство медлило с принятием решительных мер против вольных туркменских разбойников. «Нельзя ускорить по нашему произволу ход дел на азиатских окраинах, – предписывалось Ломакину из Петербурга, – необходимо дать известное время, чтобы установить наше нравственное влияние. Нет крайней необходимости в том, чтобы тотчас же давать административное устройство сопредельным племенам. Неопределенность нашей границы в Закаспийском крае не должна нас слишком озабочивать» [263] .
263
Цит. по: Гродеков Н.И. Война в Туркмении. Поход Скобелева в 1880–1881 гг. Т. I. СПб., 1883. С. 123.
После крымского поражения в МИДе сложилось убеждение, что Россия на своих внешних рубежах имеет право только реагировать на вызов. В Закаспии вызовом стала в 1876 г. попытка текинцев перейти в подданство Персии, сухопутная граница с которой не была четко определена. В Петербурге и Тифлисе, в чью юрисдикцию входил Закаспийский военный округ, на этот раз были вынуждены «озаботиться». Поверенный в делах России в Тегеране получил предписание предупредить шахское правительство о том, что Россия будет противодействовать этому всеми мерами. Генерал Ломакин в 1877 г. предпринял поход против текинцев, нанес им существенный урон, но в селении Кизыл-Арват, как было приказано, закрепиться не смог и отступил из-за нехватки продовольствия. Естественно, туркмены восприняли уход русских войск как свою победу. Столь же неудачной была экспедиция под командованием того же Ломакина в 1878 г.
Ретирады Ломакина не прибавили славы и авторитета России в глазах не только воинственных текинцев, но и персидского правительства, ставшего не только более настойчивым в своих территориальных притязаниях, но и заметно пренебрежительным в общении с российским посланником И.А. Зиновьевым, весьма, кстати, дельным, профессиональным дипломатом. Неудача ломакинских походов была особенно заметной на фоне успешного продвижения британских войск в Афганистане в конце 1877 – начале 1878 г.
Хорошо разбиравшийся в ситуации на Среднем Востоке и обладавший даром предвидения, Зиновьев предлагает отказаться от стратегии постепенного завоевания Ахал-Текинского оазиса силами малых отрядов и нанести сильный удар в центр Ахал-Теке. Эту смелую идею обсуждает 21 января 1879 г. особое совещание в составе командующего Кавказским военным округом Великого князя Михаила Николаевича, военного министра Д.А. Милютина, исполняющего обязанности министра иностранных дел Н.К. Гирса и соглашается с ней. Решение совещания уже 23 января утверждает Император. Центр оазиса район Геок-Тепе признается будущим театром военных действий.