Российские этюды
Шрифт:
– Одного снимать – бездарно. Надо снимать его в качестве переднего плана, а на задний ставить вон тех рыбаков.
Упомянутые рыбаки явно стали разливать по маленькой. Уроки нам надоели, мы еще постояли и пошли во дворец.
Во дворце
Во дворце тепло. В буфете горячий чай и пироги с вишнями. А еще там злые бабки, которые нас с Капитаном невзлюбили.
– У вас одно разрешение на фотографирование, а аппаратов два.
– Так надо! – строго говорит Капитан.
Бабки грозятся вызвать кого полагается.
– А почему вас так много? – удивляюсь я. – По две на комнату.
– Зала большая, а вас паразитов тут много шастает. А что в Америке никого нет?
– Там просто видеокамеры.
– И у нас видеокамеры! – говорят бабки с гордостью за страну. – Но тут камера-камерой, а вот нас никакая камера не заменит.
Я соглашаюсь. С такими бабками мы непобедимы! Кстати, бабки – это условное название. Некоторые были моложе меня.
Коломенское
В Коломенском мы подошли к дворцу Алексея Михайловича. Это для меня новое, его раньше не было. Я вынимаю камеру, начинаю фотографировать. Естественно, я залезаю туда, куда не ступала нога туриста. Открывается дверь, выходит начальник охраны.
– Ты чо тут делаешь?
– Фотографирую.
– А почему так подробно?
– Хобби у меня такое.
– Из комиссии что ли?
– Нет.
– А ты собственно кто?
– Физик, а мой друг яхты строит.
– Яхты, говоришь… а шли бы вы отсюда!
Капитан хлопает себя по поясу, но кобуры с наганом нет на месте. Мы уходим.
У Храма Вознесения стоит трактор и портит кадр. Капитан зол на все Коломенское, он находит бедного тракториста и говорит ему пару волшебных слов. Трактор беззвучно исчезает, прямо телепортация какая-то! Под горячую руку попадаются две девушки в сапогах на шпильках. Девушки явно приехали завоевывать Москву и решили начать с Коломенского. Капитан отнимает у них фотоаппарат и начинает их фотографировать. Девушкам страшно, но они терпят и даже виновато улыбаются.
Мы ползем по горе к церкви Иоанна Предтечи. Точнее, к церкви Усекновения Головы Иоанна. Есть время, я рассказываю Капитану эту библейскую историю. Капитан слушает, потом вздыхает и говорит, что я зря стараюсь. Такие истории у него в голове не задерживаются. Вот карту течений около Сиракуз он помнит хорошо, а про усекновения голов – уже с трудом.
Церковь Иоанна Предтечи отреставрирована и закрыта на замок. Странно. Почти во всем мире церкви всегда открыты. Кстати, и мечети тоже.
Тарас Бульба
Тарас Бульба – это сеть ресторанов. Пока очень неплохая. Я был в двух, могу сказать только самое хорошее. Мы подъезжаем к ресторану около Автозаводской. У входа стоит парубок, одетый в синие шаровары и белую рубаху. По-украински парубок не говорит. Впрочем, и по-русски тоже. Парубок из Таджикистана, он стоит, мерзнет и всем улыбается.
Парковки у ресторана нет. Для меня это дикость, но Капитан спокоен. Он заезжает на тротуар и спокойно оставляет там машину. В ответ на мой недоуменный взгляд он поясняет, что умом тут нихрена не понять.
У меня диета, поэтому после пива, салата, галушек, борща и колбасок с пюре я решил съесть только полтарелки вареников с вишнями. Капитан вздохнул и тоже съел только полтарелки вареников.
Мы общаемся с Капитаном уже седьмой час, а толком еще не поговорили и не решили ни одной мировой проблемы. С Капитаном время летит быстро, он, наверное, искажает пространственно-временной континуум.
Я пытаюсь понять, почему люди приходят в яхтинг. У меня самого всякой романтики хоть ведром черпай, но вот яхтинг меня не вдохновляет. Я как представлю, что надо целый день плыть и видеть только воду, то сразу захочется напиться. Капитан терпеливо объясняет, что
1) вода всегда разная;
2) целый день идти на яхте спокойно не удается – обязательно что-нибудь произойдет;
3) если капитаном яхты является он, то идти на яхте не только интересно, но даже полезно для здоровья и ума.
Причем это полезно не только для капитана, но и для матросов тоже. Я не возражаю. Капитан отличный повар и супер-собеседник. Вот только отпуск у меня сейчас не для яхтинга.
Вечером раздается звонок. Капитан вспомнил, что он забыл дать мне банку квашеной капусты, которую я выпросил еще из Америки. Я ему сообщаю, что забыл передать его жене коробку супер-шоколада, купленного в Нью Йорке. В общем, мы друг друга стоим.
Павильон номер 1
Мне надоели наклейки на клавиши, и я решил купить двуязычную клавиатуру. Ближайший магазин, как сказал Интернет, был в павильоне 1 на ВДНХ. Это вообще рядом с домом. Никогда не был зимой на ВДНХ. И больше не буду! Унылое зрелище, совсем не похожее на праздник, который встречал меня летом.
На павильоне 1 было написано, что это «Дом Народов России».
– Опа! – подумал я. – Неужели возвращается мое детство, и в павильонах снова будут выставки из республик и национальных округов?
Детство не вернулось. Я ходил вокруг павильона и не понимал, как туда войти. Огромные старинные двери были или без ручек, или не открывались. На ступеньках курила девушка.
– Вы сильнее дергайте! – сказала она. – Ногой в стену упритесь и дергайте.
Я уперся и дернул. Дверь открылась, я попал внутрь павильона. Мне показалось, что произошла телепортация моего усталого тела в Индию, куда-то в центр Дели. Меня окружали какие-то лавчонки, забитые товаром подозрительного качества, и продавцы, болтающие в коридоре на хинди и хватающие меня за рукав, приглашая посмотреть, что они продают. Компьютерный магазинчик был один. Там сидел русский парень и играл в шахматы. Клавиатура у него была и стоила подозрительно дешево.