Российские этюды
Шрифт:
Таких табличек я мог настрогать на компьютере штук сто за десять минут. Я покачал головой и продолжил свой путь.
Зал ожидания состоял из ряда мягких кресел напротив нескольких кафе. Рядом села умопомрачительная брюнетка и стала листать глянцевый журнал. Я был явно лишним на этом празднике ожидания электрички. Проходящие молодые люди были раскованы, чрезвычайно вежливы, хорошо одеты и хорошо пахли.
– А где же те, кто выпивал двадцать лет назад? – подумал я. – Неужели мы, потерянное поколение, все вымерли среди такой красоты бытия?
Но нет, нас так просто не возьмешь! Из-за угла показалась группа суровых мужчин выше среднего возраста в темно-зеленых спецовках, глаза бесцветны, а красноватые носы немного набухли.
– Ну, слава Богу, наши люди! – подумал я. Мне стало комфортно и местами даже уютно.
Я с теплотой смотрел на мужчин, но тут они, как по команде, достали из карманов айфоны и стали водить пальцами по экранам. Брюнетка, сидящая рядом, скосила на меня огромный зеленый глаз, тоже достала из сумочки айфон и стала в него тыкать огромным ногтем.
Я задумался, чтобы мне такое вытащить из кармана. Там лежал завернутый в салфетку кусок сыра, который я забыл выкинуть в урну. Еще там лежали перчатки с дыркой на пальце и лыжная шапочка. Ничем этим я решил окружающий мир не удивлять.
– Зато я знаю, как решать дифференциальные уравнения! – подумал я и задремал.
Электричка в прошлое
Это была не электричка. Это было нечто такое, чего я не видел ни в Европе, ни в Америке. Пустые вагоны, мягкие красные кресла, огромные окна, ковры, чистота. Мне опять захотелось вытереть ботинки и надеть белую рубашку.
И еще – тишина. Электричка неслышно неслась сквозь подмосковную зиму, мимо серых заборов с граффити и с колючей проволокой наверху, мимо заснеженных дорог, мимо деревьев и кустов, растопыривших голые ветки. Промелькнули платформы «Водники» «Долгопрудная»… Слева знакомые березовые рощи, такие таинственные в весенние лунные ночи (молчи, грусть, молчи!), справа мое физтеховское общежитие. Серый кирпич, большие окна, я сразу нахожу свое и…
О, девушки СССР! На какие подвиги вы были готовы ради любви!
Я собирался с двумя друзьями искать золото на Южном Урале. Я – командор, целыми днями копировал карты, изучал маршруты, готовил снаряжение. Два других золотоискателя долго спали в общежитии, потом бродили по Москве, пытаясь познакомиться с девушками. Золото-золотом, а зачем время терять? И вот – удача! Две красавицы согласились провести с ними романтичный вечер, переходящий в ночь африканских страстей. Они даже согласились поехать в Долгопрудный. Даже на последней электричке, понимая, что этим они переходят некий Рубикон. Но они не знали, что их ждет на другой стороне этого Рубикона!
Общежитие для приема гостей закрывалось в одиннадцать вечера. Попытка провести девушек под предлогом, что двоюродные сестры приехали, вызвал у вахтерши смех и обещание вызвать милицию, написать докладную в деканат и сделать все, чтобы золотоискателей выгнали из института.
Но надо знать мою команду. Им покорялись суровые обледенелые вершины Кавказа, а тут – вахтерша!
– Идите вокруг здания и стойте под окнами, – сказали золотоискатели девушкам.
Девушки ушли, а искатели приключений бросились на третий этаж, где в коридоре лежали обрезки железных водопроводных труб, которые оставили строители после ремонта туалетов. Две бухты альпинисткой капроновой веревки, выдерживающей автомобиль «жигули», лежали у золотоискателей под кроватью. Из труб и веревки опытные мужские руки стали сооружать подобие лестницы, по которой должны были подняться терпеливые красавицы, ожидающие вина и других развлечений.
Развлечения начались первыми.
Представьте теплую июльскую ночь. На бархатном небе сияют звезды, теплый ветерок приносит запах мусорных баков, стоящих около угла здания. Тихо так, что слышно, как бьются молодые сердца мужчин, осторожно несущих к открытому окну трубы, обвязанные веревкой. Вот они уже около окна, вот уже видны поблескивающие от нетерпения женские глаза, вот трубы просовываются в открытую створку, и тут…
Грохот десятка железных труб, упавших на асфальтовую дорожку под окнами, был слышен за километры!
А город подумал,
А город подумал,
А город подумал,
Ученья идут…
Потом город Долгопрудный долго обсуждал, что произошло около физтеха. Говорили, что взорвалась какая-то установка, что два трупа в городском морге после падения лестницы встали со своих полок и куда-то ушли, что перестали заикаться двое подростков и начали заикаться тридцать взрослых. Говорили даже, что вахтерша нашего общежития теперь пускает всех в любое время.
Да мало ли что говорили…
Но вот промелькнули другие корпуса общежитий, неслышно скользнула за окном платформа «Новодачная», ушли воспоминания. Приближался Белорусский вокзал.
А там были новые воспоминания.
Ох, охрана
На платформе около забора стояли два охранника. Было непонятно – они охраняют забор от меня или меня от террористов. Вид у них был очень серьезный. Я не люблю серьезных людей. Они придумывают проблемы там, где их нет. Я подошел к одному, чтобы спросить про такси. Он отвернулся, достал рацию и начал бормотать:
– Первый, первый, я пятый…
Детские игры взрослых мужчин.
По-настоящему вокзалы могут охранять только люди, неотличимые от обычных пассажиров.
Белорусский вокзал и другие
Я заглянул в здание вокзала, в вестибюль метро и понял, что не в той кондиции, чтобы мне там было хорошо. Есть казенные дома, где можно сидеть с чашкой кофе, и тебе там замечательно. Я такие заведения не очень люблю. Они для гурманов, эстетов, бездельников, очень творческих людей и усталых туристов. Есть заведения, где хорошо становится после двойного наката по сто грамм. Это мне нравится. Люди там незатейливы, открыты, ругают власть, начальство, погоду, но умеют радоваться мелочам и любят собеседников, пока им не противоречат. Но самые лучшие заведения, где хорошо становится после нескольких глотков светлого холодного пива. Звуки приглушаются, набегают мысли, которые хочется думать, все люди становятся милыми и красивыми.