Российские оригиналы
Шрифт:
– Да вы сам бледненький! Голова кружится?
– Голова? Да, немного. Ладно, побегу: в магазине перерыв кончается!
Ясно, подумал я. Человек одного увлечения. Маньяк своего хобби. Энтузиаст. (См. очерк "Энтузиаст".)
Но всe оказалось не так просто.
Года через полтора опять встречаю его.
Интересуюсь: как эти самые? Фигуппио, кажется.
– Какие фигуппио?
– Ну, рыбки!
– Рыбки?
– Аквариумные! Вы же разводите их!
– А-а... Когда это было!
– еле вспомнил
– Нет, давно уже не развожу. Некогда.
– А голова как?
– Что голова?
– Ну, сосулькой же попало вам по голове! Всe зажило?
– Зажило. Трепанацию, правда, делали, гематома, сказали, какая-то разрослась.
Х. была явно неинтересна тема разговора. Он нетерпеливо спросил, уклонившись от дальнейших вопросов:
– Вы на Сенном рынке не были случайно?
– Нет, а что?
– Почeм там розы белые, интересно?
– Не знаю.
– Я в Крытом рынке был, там рубль штука. На Северном - рубль двадцать. В Волжском вообще рубль двадцать пять. Хочу теперь на Сенной съездить, может, там хоть девяносто копеек!
– А вам много надо?
– Пять штук, - заулыбался Х.
– Я ведь женился пять месяцев назад. И пообещал, что каждый месяц буду жене белые розы дарить. Сколько месяцев, столько роз. А они дорогие, собаки, хоть и лето на дворе!
На дворе было, действительно, лето. И мы стояли рядом с трамвайной остановкой, а поблизости был базарчик, и уйма старушек обреталась там, торгуя цветами, выращенными в собственных садах. Были там и белые розы и стоили они, это я точно знал, полтинник за штуку, при этом ничуть не хуже рыночных.
Я сказал об этом Х.
– Что вы!
– ответил он.
– Леночка узнает, что я у старух брал и на цветах, извините за выражение, жмотился, - обидится!
– Да откуда она узнает-то?
– Я сам скажу. То есть она спросит, где купил, она всегда интересуется. И я должен честно сказать.
– Но ведь вы всe равно ищете, где дешевле, всe равно жмотитесь!
– Почему?
– обиделся Х.
– Я экономлю, это Леночка одобрит и похвалит. Жмотиться - одно, а экономить - другое.
И он убежал, а я стоял, растерянный, не зная, что подумать об этом человеке, а заодно и его неведомой Леночке. Вместо умных мыслей колобродил в голове один только глупый вопрос: сколько роз ему придeтся покупать к серебряной, например, свадьбе. По моим подсчeтам вышло: ровно 300 штук!
Но встретил я его гораздо раньше серебряной его свадьбы. Лет через пять или шесть. Выглядел он плохо.
– Извините, не болели ли?
– Хуже. В тюрьме сидел.
– За что?
– поразился я. Ни тюрьма, ни какое-либо злодеяние никак не шли к его облику мягчайшего и деликатнейшего человека.
– Как вам сказать... В приговоре значилось: покушение на убийство.
– Убийство? Кого ж вы, извините, хотели?
– Леночку.
– Леночку?! Жену? Которой вы розы раз
– Я не хотел. Просто она суп всe время пересаливала. Я ей говорю: ты хочешь отравить мой организм. А она смеeтся: ничего твоему организму не сделается. Ну, я решил тоже. В суп ей насыпал крысиной отравы, как раз из санэпидстанции ходили по квартирам, раздавали, я и взял. Она суп съела и говорит: что-то мне нехорошо. А я ей: а мне, думаешь, хорошо после твоей соли? Я ведь еe просил, я ведь не со зла. Но если человек не понимает? уставился на меня Х. невинными вопросительными глазами.
Я не нашeлся, что ответить.
Я понял, что никогда не пойму этого человека.
Это меня бесило, и я стыдился своего глупого бешенства, и ушeл от него.
Потом мы довольно долго не виделись и встретились вновь в один исторически знаменательный день, когда произошло то, что теперь называют "путчем". Вся страна сидела у телевизоров и радиоприeмников, все ждали, чем кончится заваруха.
Я же вынужден был выйти, чтобы выгулять любимую собаку свою. Она ведь человеческих дуростей не знает, у неe свои заботы.
И вот иду с собакой, а навстречу Х.
– с сумкой, из которой веник торчит.
– Вы в баню, что ли?
– спросил я его.
– Да. Я в этот день всегда в баню на Садовой хожу. Там замечательная баня. Парная очень хорошая.
– А что вы думаете насчeт происходящего?
– Какая разница, что я думаю, извините? Разве от этого что-то зависит?
– Убеждeн, извините!
– рассердился я.
– Потому что мысль - материальна! Я это жизнью понял! И от того, что мы думаем, всего лишь думаем!
– многое зависит на свете!
– Согласен, - ответил Х.
– Но я ведь знаю, чем всe кончится, поэтому и не думаю.
– А чем кончится?
И Х. кратко и ясно изложил мне, что будет в ближайшие дни и месяцы. И все его прогнозы в точности подтвердились.
А я испытал облегчение.
Всe ясно, думал я. Х.
– провидец. Ванга, Лонго, Кашпировский - и вот он ещe. Только неизвестен никому и денег из этого не делает. Но теперь ясно, откуда на лице у него такая безмятежность. Получая сосулькой по голове, он знает, что выздоровеет, отравляя жену, знает, что хоть и сядет в тюрьму, но выйдет. Вот и всe.
Некоторые частности, правда, не сходились: ведь можно было, например, если ты провидец, избежать той же самой сосульки. Но он, наверное, не только провидец, но и фаталист. Чему быть, того не миновать. Сегодня убежишь от сосульки, она тебя завтра настигнет. Так лучше уж сегодня - и даже встать под неe!
Ирония помогает избавиться от недоумений ума.
Но загадочный Х. настиг меня!
– и навсегда теперь мне суждено терзаться загадкой этого характера.
Прошлым летом я встретил его. Он шeл странной походкой. Поздоровались. Остановились. Кое о чeм поговорили.