Ростов-папа
Шрифт:
Вернулся Пётр.
— Как успехи?
— Обещали завтра собрать всю информацию. А у тебя что?
— А у меня кража. Пропали брюлики у гражданки Филькенштейн. Знаешь такую?
— Её весь город знает. Супруга нашего колбасного короля Аарона Филькенштейна.
— Ну раз ты такой знаток, тогда скажи мне, друг ситный, кто из местных барыг скупает драгоценности? Думаю нанести к нему визит вежливости.
— Без ордера?
— Так я ж говорю — визит вежливости, а не обыск. Один… нет, лучше двое
— Нравится мне твоя постановка вопроса, Жора! — ухмыльнулся Пётр.
Глава 11
На служебной повозке какими-то извилистыми кривулями, которые вдобавок уходили то вверх, то вниз, добрались до мрачной улочки, застроенной ничем не примечательными деревянными домами.
— Тут осади, — велел Пётр кучеру.
Мы остановились напротив четырёхскатного дома, выглядящего поприличнее и побогаче остальных.
— Туточки, значит, он заседает, — сообщил Пётр.
— Он — это кто? — уточнил я.
— Филимоша. Он же гражданин Филимонов, известный скупщик краденного ещё с царских времён. Хитрый гад, но жадный. Зимой снега не выпросишь. Настоящий скупой рыцарь!
Я с уважением осмотрел на напарника: оказывается, он читал «маленькие трагедии» Пушкина.
— У тебя на него что-то есть?
— Да так, больше слухи, чем факты. Я ж говорю — хитрый гад. Но брюлики и прочие цацки обычно проходят через него.
Мы подошли к калитке. Тут же к забору метнулась большая тёмная тень и принялась истошно лаять.
— А ну цыц! — прикрикнул Пётр. — Взять бы сейчас палку да протянуть тебя по хребтине.
На собачий лай показался хозяин дома — высокий сутулый старик в накинутом на плечи ветхом пальтишке с бобриковым воротником. Его глаза злобно сверкали из-под насупленных седых бровей.
— Что надо? Я гостей не жду.
— Привет, Филимоша! — с притворной радостью прокричал Пётр. — Не узнал что ли?
— Вас один раз увидишь, до гробовой доски не забудешь, — вздохнул скупщик краденого. — И охота вам тревожить старого больного человека?
— Ты, Филимоша, нам зубы не заговаривай. Нам про твои хвори всё известно. На тебе ещё воду возить можно.
— Издеваетесь, гражданин начальник?!
Он угомонил пса и пригласил войти в дом.
Я ожидал чего-то большего в жилище барыги, специализировавшегося на торговле драгоценностями, но меня ждало разочарование: обстановка Филимонова мало чем отличалась от убранства большинства обычных домов небогатых горожан.
Простенькая мебель, домотканые дорожки, никаких тебе канделябров и хрустальных люстр. Из освещения — тусклый свет керосинки.
Мы сели на лавки, хозяин опустился на некрашеный табурет.
— Ну-с, с чем пожаловали, гости незваные?
— Исключительно по делу, Филимоша.
— Я ж говорю — отошёл я от дел. Как власть советская установилась, решительно со всем завязал! — вскинулся хозяин.
— Свежо предание, да верится с трудом. Короче, ситуация такая: сегодня ночью обнесли дом гражданина Филькенштейна. Среди похищенного есть вот такие вот цацки с брюликами. — Пётр выложил перед барыгой фотографию.
— А я то здесь при чём? — разыграл удивление скупщик.
Пётр поморщился.
— Хватит комедию ломать! Понятно, что не ты в дом залезал, но грабители могут заглянуть к тебе… по старой памяти. Твоя задача: сразу денег им не давать, сказать, что нужно немного времени, чтобы набрать всю сумму — вещица-то дорогая, чай не копейки стоит!
— А потом?
— А потом — назначишь срок, когда передашь им деньги, сообщишь его мне или вот товарищу Быстрову, — показал Пётр на меня. — Остальное тебя уже не касается.
— А ежли я откажусь? — хмуро прищурился Филимонов.
— Ну, в таком случае, у нас с тобой другой разговор будет. Нагрянем сюда с обыском, и, даже если ничего у тебя тут нет, всё равно обязательно что-то найдём — веришь, Филимоша?
— Что-то я гляжу вы совсем как полициянты прежних времён стали, — покачал седой головой барыга. — Те тоже не стеснялись честным людям всякую дрянь подкидывать…
— Ну, а за то, что ты тут нас с прежней полицией ровняешь — ещё и в ГПУ сообщим, — спокойно продолжил Пётр. — И жизнь твоя спокойная на этом закончится раз и навсегда.
— На понт берёте?
— А что делать, если ты человеческого обращения не понимаешь? — развёл руками напарник.
Филимонов ненадолго задумался.
— Ладно, твоя взяла, начальник! Цацки у колбасного короля спёрли не местные, какая-то шелупонь заезжая…
— Это почему же?
— Да потому, что он платит кому следует, чтобы его не трогали, так что если кто и залез к нему, то точно не наш, ростовский. Местные в курсе, что его забижать нельзя. А сдать заезжего — грех небольшой. По рукам, начальник!
— Руку я тебе, конечно, пожимать не стану, но твоё согласие сотрудничать с нами — учту, — кивнул Пётр. — Пойдём, Жора.
— Погоди, начальник! — остановил его Филимоша.
— А что — есть чего сообщить?
— Ты б на всякий случай самого еврейчика бы проверил.
— С какой стати?
— Да с такой, что ить хоть все и считают, что Филькенштейн — хозяин, на самом деле всем имуществом владеет его жена. А он — мужик азартный, в картишки поиграть любит и не всегда выигрывает. Слышал я, что он в пух и прах продулся на прошлой неделе, остался должен кругленькую сумму Мамонту.