Роуэн и Хранитель Кристалла
Шрифт:
«Все правильно, — уверил себя Роуэн. — Я не ошибся. У Угрюма есть все необходимое, чтобы быть достойным Хранителем. Он предназначен для решения этой задачи. Как и Орин, он видел Великого Змея. И после этого он изменился».
Но что-то было не так. Роуэн чувствовал это.
Тем временем рука Угрюма в нерешительности зависла над Кристаллом.
— Соединись с Кристаллом и со мной, — тихо проговорила Хранительница.
«Я тоже видел Великого Змея, — внезапно сообразил Роуэн. — Как и Ясинка, и Морелюб. Но мы-то не изменились.
„Я не помню этой ночи… Я сильно изменился. Как будто что-то исчезло… или, наоборот, появилось. Не знаю, что именно“.
Что случилось с Угрюмом в Море в ту долгую ночь под светом полной луны? Под светом полной луны…»
— Стой! — Роуэн перехватил руку Угрюма.
Эхо подхватило его возглас и пронзительно разнесло по пещере. Джон и Джиллер вопросительно посмотрели на Роуэна, а Жемчужник вцепился в спинку кресла Хранительницы.
Угрюм медленно повернулся. Он незряче посмотрел сначала на Роуэна, затем на собственную руку, зажатую в его руке.
— Угрюм, ты не мог увидеть Водяного Змея ровно год назад, — с трудом выговорил Роуэн.
— Роуэн, сейчас не до того! — вскричал Жемчужник. — Ради Орина, неужели ты сам не понимаешь?! Хранитель вот-вот умрет. Надо скорее закончить избрание! Зибаки…
Угрюм открыл рот.
— Оракул завершил избрание, — тусклым голосом произнес он. — Пусть остальные кандидаты оставят Хранителя.
У Роуэна мороз пробежал по коже, но он не выпустил руку Угрюма.
— В этом месяце в полнолуние Великий Змей откладывает на острове яйца. Теперь мы точно знаем об этом. Угрюм, ты не мог повстречать его в Море!
— Роуэн! — не выдержала Джиллер. — Отпусти его!
На середину пещеры бросился Силач Джон.
— Роуэн, отпусти его руку, — умоляюще сказал он. — Сейчас это не важно. После он все тебе объяснит.
Но Роуэн понимал, что этот вопрос не терпит отлагательства.
— Ответь мне, Угрюм! — взмолился он. — Что с тобой случилось? Расскажи, что произошло той ночью. Из-за чего ты так изменился? Это был не Великий Змей.
— Великий Змей вынырнул из морской пучины, — пробубнил Угрюм. — Он возвышался надо мной. Глаза его были золотистого цвета, и в них скрывалась древняя тайна.
Роуэн слушал его с ужасом. Угрюм слово в слово повторял то, что говорил на острове. Тем же самым заунывным голосом, словно это был урок, выученный наизусть.
«Сам он верит в то, что говорит, — подумал Роуэн. — Он верит. Но ведь это неправда!»
— Чешуя пылала в лучах заходящего солнца. Он посмотрел на меня, и я понял, что сейчас умру.
— На самом деле ты видел что-то совсем другое! — не выдержал Роуэн. — Кто-то заставил тебя выучить эти слова! — Ужас ледяным обручем сковал сердце Роуэна. — Угрюм! — воскликнул он. — Кто повредил вашу лодку? Кто поджидал тебя в Море? Кто подобрал тебя и продержал всю ночь, а потом
Но Роуэн уже и сам знал ответ. Испуганно взглянув на Жемчужника, он понял, что тот тоже догадался, в чем дело. Есть лишь одно объяснение: «Они становятся все хитроумнее…»
— Тебя подобрала зибакская лодка! — воскликнул Роуэн. — В ту ночь зибаки каким-то образом подчинили тебя своей воле. В глубине твоего ума они спрятали тайные приказания и прикрыли их ложными воспоминаниями о Великом Змее. Когда ты вернулся к водяным людям, все заметили, что ты изменился, но не догадались о подлинной причине. Да и как они могли догадаться, если даже ты об этом не подозреваешь.
— Это невозможно, — возразил Силач Джон. — Наставники мальчика должны были заподозрить неладное. Да и сама Хранительница.
— Нет! — не оборачиваясь, сказал Роуэн. — Год назад Кристалл уже ослабел. Никто и не мог ничего заподозрить, потому что тайные приказы должны были выйти на поверхность ума Угрюма, лишь когда будут произнесены определенные слова. — Он пристально посмотрел в ничего не выражающие глаза Угрюма. — Я только что их произнес, верно? Их всегда произносят при избрании: «Оракул завершил избрание».
Угрюм задрожал и вытаращил глаза.
Роуэн ощутил приступ тошноты. Ужасно видеть, что знакомое лицо может измениться до такой степени!
— Я почувствовал, как это произошло, Угрюм. Тогда я не понял, в чем дело, но теперь догадался. В то мгновение ты утратил волю и стал рабом зибаков. Вот почему их корабли появились именно сейчас. Они увидели пламя, возвещающее о том, что избрание свершилось, и поняли, что их час наступил. Они ждут, когда ты подашь им знак, что Кристалл и вся Водяная страна в их власти.
Стон вырвался из груди Жемчужника. Закрыв руками лицо, посланник Хранителя медленно раскачивался из стороны в сторону.
— Жемчужник! — резко сказал Роуэн. — Не трать время попусту! Приведи обратно Морелюба и Ясинку. Живо!
Жемчужник покачал головой.
— Живо! — волнуясь, повторил Роуэн. — Неужели ты не понял? Он не может стать Хранителем! Он всех нас предаст!
— Берегись! — пронзительно закричала Джиллер.
Она первой заметила, что в свободной руке Угрюма блеснуло лезвие.
Джон рванулся вперед и перехватил кинжал, уже занесенный над сердцем Хранительницы. Затем он скрутил Угрюма. С бешеной силой тот сперва вырывался, но внезапно уступил и безвольно повис в руках Джона.
— Оракул завершил избрание, — монотонно проговорил он. — Если он выберет не Угрюма из рода панделлисов, Хранитель должен умереть. Кристалл должен умереть.
— Жемчужник! — закричал Роуэн. — Чего ты ждешь? Приведи…
— Двери заперты, — исполненным отчаяния голосом ответил Жемчужник. — Отомкнуть их может только Хранительница. Но ее уже не разбудишь. Ее уже не вернешь.