Ровена
Шрифт:
Афра так редко проявлял твердость, что Ровена кротко подчинилась и отключилась. Он был прав. Было бы сумасшествием предпринимать что-либо в таком состоянии.
Состоянии… Как смогла Сиглен так повлиять на неё? Почему никто этого не заметил? Ведь Лузена была очень чуткой: почему же и она не распознала невроза?
Видимо, потому что Сиглен слишком часто жаловалась, причитала, разглагольствовала о проклятии Праймов, так что никто и не думал сомневаться в её словах. Тем более, что Дэвид и Капелла сильно пострадали во время своих перелетов. Кто бы посмел после этого
Ровена всегда могла телепортировать себя в пределах столицы и в Башне.
Она никогда не страдала агорафобией. Механизм телепортации на планете ничем не отличается от механизма телепортации с одной планеты на другую.
Ровена почувствовала глубокое сожаление. Целые годы были потеряны, потому что Сиглен страдала глупейшим воспалением среднего уха!
И все же Ровена четко помнила свой ужас, когда Лузена попыталась посадить её, ещё совсем маленькую, в космолет, чтобы отправить на Землю.
Она была так напугана видом трапа, что мигом телепортировала себя в единственное известное ей безопасное место на планете. Это потом уже Сиглен начала нести чушь об ужасах космического перелета, оберегая, как ей казалось, бедного ребёнка от будущих страданий. Так же она причитала и во время отправки Ровены на Каллисто! Ровена даже вздрогнула от того кошмара: ну почему Таланты так хорошо помнят все события своей жизни?
Дэвид с Бетельгейзе ясно видел, как мать кормила его грудью. Капелла клялась, что помнит свою родовую травму, в которой, как однажды ядовито заметил Дэвид, и кроется истинная причина того, почему наш Синий Чулок упорно отказывается сочетаться браком, не желая причинять страдания возможному ребёнку в своем лоне. Что ж, это может послужить ей извинением.
Снова и снова Ровена усиленно пыталась вспомнить все, что знала о своем раннем детстве, которое было известно ей в основном со слов других: её родители погибли в результате стихийного бедствия, она единственная осталась в живых. Правдивость этих фактов не вызывала сомнения. Но ей искренне хотелось узнать хоть что-нибудь о своем происхождении: настоящее имя, кто её родители, были ли у неё братья и сестры. Это желание возникло после встречи с Турианом, когда ей стало понятнее, чего она была лишена в жизни.
Она помнила, как её вытаскивали из вертолёта и сразу же накачали снотворным, как позже Сиглен сказала, что её зовут Ровена, потому что все называли её Рябиновое дитя.
Теперь, когда она узнала, что вся эта суматоха вокруг путешествий Праймов в космосе объяснялась простым неврозом, она стояла на полпути к выздоровлению. Ровена устроилась поудобнее в своей полупустой постели и вызвала сон.
На следующее утро её разбудил гул разогреваемых генераторов.
«У нас два часа до выхода из-за Юпитера», – сообщил Афра обычным суховатым тоном.
«Я знаю».
Орбита Каллисто навсегда запечатлелась в её сознании. Она быстро оделась, чуть не позабыв выпить чего-нибудь горяченького, и телепортировала себя прямо на дорожку, ведущую к ангару, где стояли личные космолеты. Её машины там не было, она уже стояла наготове на взлетной полосе.
Ровена не ощущала
«Чувствуешь себя по-другому? – эхом отозвался Афра и засмеялся. (Почему раньше она не замечала, что аура Афры лучится теплым коричневым цветом, вся какая-то бархатная и слегка пахнущая лимоном?) – Ты сама нисколько не изменилась, – прорвался голос Афры сквозь её раздумья по его адресу, – другим стало твое отношение к процессу».
«Думал ли ты когда-нибудь, что этот психоз возник из-за того, что у Сиглен нарушено чувство равновесия?» (Мысленное пожимание плечами.) «Т-4 не копаются в возвышенном устройстве Праймов, моя дорогая!» – Афра фыркнул при одной мысли о таком «кощунстве».
«Но что ты, или Брайан Аккерман, или другие, кого я перебрасываю на Землю, думают во время полета?» «Я не подслушиваю», – укоризненно проворчал Афра.
«Не вредничай. Лучше помоги. Что ты сам делаешь?» «Во время кинетического перемещения? Я сосредоточиваю мысли на том, куда собираюсь попасть. Куда ты планируешь полететь сегодня, Ровена?» «Я бы предпочла на Денеб», – ответила она кротким и смиренным голосом.
«Пока Джефф Рейвен не сможет подхватить тебя, ты не полетишь туда. К тому же даже с помощью гештальта я не в состоянии отправить тебя так далеко. В этом сознании. Ты же знаешь, тебе потребуется значительный период времени, чтобы привыкнуть к космическим перелетам».
«Но я же не могу просто сидеть здесь…» «Ты и не сидишь, – как можно мягче сказал Афра. – Ты летишь по орбите Деймоса вокруг Марса».
«Что?» – Ровена так сильно вскрикнула от испуга, что Афра инстинктивно, хотя и безрезультатно, зажал уши руками.
«Что ты там делаешь, Ровена? – раздался гневный, оклик Прайма Земли. – Афра, я сдеру с тебя всю твою желтую шкуру, а самого вывешу коптиться на солнышке. Что ты с ней делаешь?» «Оставь его, Рейдингер, – резко и в то же время возбужденно ответила Ровена. – Афра подчинился моему приказу и нашим давним пожеланиям, что эта Прайм должна научиться путешествовать в космосе. Перестаньте шуметь. Я уже рядом с Деймосом, раньше я на такое ни за что не отважилась бы».
Она упрямо заставляла себя любоваться открывшимся перед ней видом, но вскоре поймала себя на том, что неотрывно смотрит прямо перед собой, не в силах оторвать взгляда от изрытой поверхности Деймоса, над которым нависала красно-оранжевая громада Марса. Пока перед ней эта неподвижная картина, она сможет выдержать. Деймос выглядел точно так же, как на голограмме.
«Думаю, на сегодня достаточно», – закончила она, осторожно выговаривая каждое слово, как будто любое из них могло вынудить её повернуть голову навстречу бездонному космосу вокруг её челнока, что вновь приведет к тому ужасному головокружению, которое она испытала в свой первый перелет.
«Уймись, Ровена, – приказывала она себе, – это только влияние Сиглен». Тем не менее по лицу побежали струйки пота.
«Ты сделала все очень хорошо», – спокойно заметил Афра, и она почувствовала, что возвратилась на взлетную полосу.