Рой: Битва бессмертных
Шрифт:
— Да, — четко сказал он в снятую трубку. — Майор Ракитин слушает!
Подольский взглянул на Трофима. Тот был невозмутим, как всегда, — но верхним чутьем Валера угадал, что бригадира эта радиобеседа зацепила.
— Серьезная тема, капитан, — заметил Силантьев, указав взглядом на рацию.
— Ты про золото?
Силантьев промолчал, Валера его понял.
— Вряд ли, — покачал он головой. — Через Кордон не пронесешь, тем более карантин будет.
— Да я не о себе. — Трофим чуть поморщился.
— Я
Теперь усмехнулся Силантьев:
— Это точно! До только мародерства тут никакого нет. Если квартиру обчистить, чьи-то пожитки там… это я понимаю. А золотишко-то теперь, считай, ничье, на фартового. Хотя правда твоя, волочь через Кордон… Но и это можно, если постараться.
Подольский не сразу ответил. Он словно задумался. Или вспомнил что-то… Затем вздохнул и сказал:
— Можно. Но не нужно.
И тут Трофим решился на вопрос, который прежде счел бы неудобным. Но сейчас они с Валерой стали товарищами.
— Слушай, капитан… Оно вроде как дело не мое, но все-таки. Ты сам-то дальше как думаешь? Не век же ты со своими ребятами по этой Зоне болтаться будешь?
— Не век, — подтвердил Подольский. — Но думать — нет, не думал.
— Это как?
— Да очень просто. — Валерий встал. — О таком думать — зря мозги гонять, это я тоже давно понял. Тут судьба! А она умнее нас. Сама все сделает.
Трофим лишь пожал мощными плечами. Валера понял, что не убедил, но ему было все равно.
— Ладно, Иваныч, идем-ка лучше отдыхать. Завтра день трудный.
Силантьев грузно поднялся:
— Ты отдыхай. А у меня, брат, дел невпроворот.
…Валера, проснувшись наутро, чувствовал себя превосходно. День предстоял сложный, поэтому позавтракал капитан очень умеренно, после чего разыскал Трофима.
Тот был в самой гуще эвакуационных забот, и Подольский предупредил сразу:
— Я на пять минут, Иваныч, не больше. — И изложил свой план.
После эвакуации группа спецназовцев рассчитывала сделать вокзал своей главной базой (на это Силантьев кивнул, не возражая). Подольский хотел взять Штепу — и вдвоем обойти окрестности на предмет выявления слабых мест в обороне объекта… Силантьев сказал, что и сам знает эти слабые места, но Валерий отрицательно повел рукой, усмехнувшись про себя штатской наивности.
— Я тоже знаю, — сказал он, — через одно такое мы к вам и попали. Но я хочу укрепить их, вот в чем дело. И вот тут мне ваша помощь может понадобиться…
Техники на вокзале предостаточно, времени до часу дня тоже должно хватить. Трофим подумал ровно две секунды — и согласился:
— Ладно.
Валера
— Мне на разведку — час, а потом я опять к тебе.
На том расстались. Силантьева подхватил вихрь забот, а Подольский окликнул Степанова:
— Денис! — и объяснил ему суть дела.
— Есть, командир, — кратко ответил Штепа.
И они вдвоем ушли.
Валерий рассчитал точно. Чуть меньше часа понадобилось им, чтобы обойти рубежи и убедиться, что самые непрочные участки обороны — именно там, где оба конца вокзальной территории, депо и ремзавод, упирались в склоны холма. Конечно, место это было огорожено, но столь жиденько, что… Словом, и говорить нечего.
На окраине ремзавода, пропущенные туда бдительным часовым, Валера и Денис недолго постояли, вслушиваясь. Тихо…
— Ну, и какие выводы?
— Слабовато, — припечатал Степанов, а затем неожиданно спросил: — Слышь, командир. А оно нам надо?..
— Не понял?
— Да я думаю: стоит ли овчинка выделки?
Оказалось, Денис засомневался, нужно ли вообще укреплять линию обороны. Вокзальные сегодня эвакуируются, а семерым оставшимся воинам, случись что, защищать такую территорию все равно не по силам. Так, может, и корячиться незачем? А появятся уроды, отобьемся, не впервой.
Резон в этих словах был, и Валерий не мог этого не видеть.
— Так-то оно так… — промолвил он.
Конечно, прав был Штепа, сержант Денис Степанов, — он мыслил разумно и точно. Но его правота видела только поверхность событий. А Валерий Подольский был прав по-другому. Он видел дальше и понимал больше.
Вряд ли он смог бы объяснить — и самому себе тоже, — как родилось в нем это понимание. Оно родилось из какой-то смутной недосказанности, угаданной им в словах Ракитина, из анализа ситуации на свежую с утра голову…
Валерий чувствовал, что Рой не даст так просто уйти вокзальным. Хотя вроде бы чего там: к почти миллиону зомби добавить еще сотню — тьфу, пустяк… Но тут не расчет, тут что-то иное. Вернее, расчет, но с неким дальним прицелом, пока Валерию Подольскому неизвестным. И вообще ничего, кроме ощущения собственной правоты, у него нет.
Поэтому он не стал раскрываться перед Силантьевым, а Штепе сказал. Денис знал, что командир зря говорить не будет, не тот человек.
— Раз так, — начал соображать Штепа вслух, — значит… значит, этих уродов с часу на час ждать?
— Вот именно.
— Ну, так не успеем мы ни хрена.
— Успеем. — Взгляд Валерия стал жестким. — Если все грамотно сделаем.
Зоркий глаз капитана успел заметить в одном из составов цепь цистерн — пять или шесть штук. Потом, в разговоре с Силантьевым, выяснил, что это солярка, которой осажденные успешно пользовались. И единственный способ быстро создать преграду против зомби — наполнить соляркой бочки, установить их в слабых местах обороны и в случае штурма запалить зажигательными пулями, создав огненный барьер…