Ройхо Ваирский

Сахаров Василий Иванович

Капюшон слетел с головы чародея, и я разглядел нечто несуразное и омерзительное, напоминающее свиное рыло. Нос пятачком, поросшие щетиной толстые сальные щеки, маленькие глазки-пуговки, расходящиеся к ушам приоткрытые губы и толстые клыки во рту. Ну, вылитое рыло, с одним только большим отличием, на голой безволосой голове были два закручивающихся назад витых бараньих рога. Картина для меня знакомая. Так во вклеенных в старые книги цветных иллюстрациях изображались младшие дикие демоны при проникновении в реальный мир. Все один в один, по крайней мере, по морде.

Демон-чародей умирал без криков, просто застыл на месте, покачивался и из вскрытого горла у него хлестали потоки какой-то гнилостной жижи, от которой и шел дым. Волна мертвенного холода исчезла, а боль пропала. Я вновь смог спокойно вздохнуть полной грудью, и поудобней перехватил

свой клинок. После чего, удостоверившись, что палка-амулет выпала из рук твари, чья родина мир мертвых, повернулся назад и огляделся. У корабельной сходни, покачиваясь, стояли два арбалетчика из дружины. Видимо, кто-то из них свалил моего противника, хотя большой нужды в этом не было. Взгляд скользнул ближе, и я разглядел сидящих на палубе воинов и магов. Они быстро приходили в себя и, не теряясь, брали в руки оружие и боевые амулеты, и готовились добить пока еще живых матросов из экипажа Одноглазого, которые находились в гораздо худшем положении, чем дружинники. Ну, а прямо передо мной, над трупом демона, который в клубах почти полностью скрывающего монстра дыма буквально распадался на части и становился пеплом, стояла жрица. Хм! А может быть и не жрица. Почему? Объясню. По той причине, что лицо Катрин в тот миг, когда я на нее посмотрел, постоянно преображалось, словно оно являлось куском сырой глины на верстаке и невидимый умелый гончар аккуратными и осторожными движениями лепит из него нечто новое. Вот я вижу молоденькую служительницу культа Ракойны, приставленную ко мне госпожой Ириф. Порядок. Но происходит изменение. Миг! И передо мной уже взрослая и необычайно красивая женщина с восточным разрезом глаз. Секунда! Облик женщины меняется, и я вижу смугленькое личико дикарки Никки. Хлоп! Опять жрица. И лишь одно у всех персонажей неизменно — это зеленые глаза, которые я видел у Никки и Катрин. Но вот метаморфические изменения тела жрицы заканчиваются и снова передо мной привычное лицо девушки из храма Улле Ракойны. Однако я уже увидел то, чего не заметил никто из воинов и магов, и сделал из этого соответствующие выводы. Что-что, а мозги у меня соображают неплохо, и информация обрабатывается быстро, сказывается хорошая наследственность и то, что я выходец из технологического мира.

«Млять! Что происходит!? — мысленно воскликнул я, отворачиваясь и глядя на то, как на соседнем корабле над бортом появляются головы Каипа Эшли и одного из его братьев, кажется, Гебеца Людолова. Но я внимания на них не обращаю и продолжаю раскладку текущей ситуации: — Что здесь и сейчас делает такой экземпляр мира мертвых, как младший демон-дикарь? Как он оказался здесь и смог замаскироваться под ваирского чародея, и каким образом его почуяла маскирующаяся под жрицу ведьма или магичка? Почему она скрывает свой истинный облик и кто эта представительница прекрасного пола на самом деле? Ламия? Пожалуй, что да, ибо в свете происходивших со мной в последнее время событий, это самый логичный ответ. И что дальше? Драться с ней или считать союзником? Пока не знаю. Хотя стоит отметить сразу, что ничего плохого от северной ведьмы не было. Ни мне, ни моим близким. Однако в любом случае необходимо быть настороже, и держать свой верный клинок и неиспользованную „Черную Петлю“ в боеготовности. Доверия к ведьме пока нет, и все зависит от того, ответит ли она на мои вопросы, которые я задам ей прямо здесь и прямо сейчас. Решено. Сначала беседа по душам, а только после этого все остальное».

Определившись с тем, что делать, я вложил в свой клинок ножны, и заметил брата, который уже был на ногах, занес над головой корт и приготовился к тому, чтобы ударить одного из лежащих на палубе пиратов.

— Отставить! — остановил я Трори, и добавил: — Всех пиратов из этого экипажа взять живьем и держать отдельно от остальных! Сержанту Нереху и сержанту Амату провести допрос пленных! Узнайте у них про то, откуда убитый корабельный маг и что за заклятие он применил! Работать жестко и выжимать всю возможную информацию!

— Есть, допросить языков! — услышал я голос Нереха.

— Есть, узнать все про мага! — вторил ему Амат.

Снова я посмотрел на ламию или кто она там. Наши взгляды схлестнулись, и я стал тонуть в зеленых колдовских глазах. Но удержался и под власть чар не попал. Видимо, кмит и клинок из черного металла помогли, а может быть собственная сила воли или поставленный мне магами «Гарджи-Тустур» магический блок. Не знаю. Однако я выдержал пробный натиск чужого взгляда,

не без труда, но сохранил свой разум и душу в неприкосновенности. При этом получил новую информацию о ламии, ибо глаза не лгали и в этот «момент истины» стоящая передо мной женщина не скрывала свою настоящую суть за испугом и любопытством Никки или наивностью Катрин. Всего этого не было и в помине, и глаза ведьмы излучали мудрость, силу, знание будущего и непоколебимую уверенность в собственной значимости. Ни дать и не взять, Снежная Королева с горячим сердцем и темпераментом, который она способна брать под контроль. Настоящая дочь Великой Праматери Кама-Нио. Ламия как есть без изъяна.

«Сильная женщина, — подумал я, не выдержав более мощного посыла ведьмы и первым отводя взгляд. — Надо быть с ней осторожным».

Ведьма, которая смотрела на меня на долю секунды дольше, тоже опустила глаза. И если бы кто-то наблюдал за нами со стороны, то ему показалось бы, что мы отвернулись одновременно. Однако я понимал, что схватку проиграл — духовно ведьма сильнее меня и всех моих бойцов вместе взятых, и она это тоже знала. Такой расклад меня не устраивал, и начинать разговор на щекотливую тему, когда ты слабее собеседника, не хотелось. Но это было необходимо сделать. И послав два десятка дружинников проверить подпалубные помещения, я вобрал в грудь воздух, незаметно выдохнул, и направился к стоящей на кучке сероватого пепла (все, что осталось от демона) женщине. Дымное смрадное облако окончательно рассеялось, и его последние клочки ветром снесло в сторону берега. Уверенности в себе по-прежнему не было, и я думал о том, с чего начну беседу. Но тут произошло то, чего я не мог ожидать ни при каких раскладах. Помимо демона на корабле и ведьмы в обличье жрицы меня ожидал еще один неожиданный поворот событий.

Подошва моего сапога опустилась на залитую человеческой кровью палубу. Оказавшейся рядом со мной тяжелораненый ваирский мечник перевернулся на бок и, истекая красной живительной рудой и дерьмом, которые сочились через рану в животе, в полубреду просипел:

— Мама… Как же больно…

В общем-то, слова самые обычные. Сколько умирающих на поле боя или в госпиталях воинов шептали их? Миллионы и миллиарды. Вот только пират сказал свои слова на РУССКОМ языке, с сильным акцентом, но на моем родном наречии, которое за проведенные в мире Меча и Магии годы я уже почти забыл. Ну, ничего себе, дела творятся!

Не раздумывая, я опустился рядом с ваирцем на одно колено и, слегка качнув его за плечо, тоже на русском, потребовал:

— Повтори, что ты сказал!

На губах умирающего лопнули крупные кровавые пузыри, и он выдохнул:

— Больно… Добей…

— Э-э-э, нет, будешь жить, — я усмехнулся и окликнул Верека: — Эри, ты в норме?

Маг подошел, встряхнул головой и ответил:

— Почти. Если не брать во внимание то, что голова болит, и я не понимаю, как нас с Мианом этот ваирский чародей сделал. Мы ведь сильнее, а он двух дипломированных имперских магов как щенят…

— Это все потом, — перебил я его, снова слегка встряхнул пирата, который проваливался в смертельный сон, и спросил Эри: — Ты его вылечить сможешь?

Верек бросил на мечника пристальный взгляд и согласно мотнул головой:

— Запросто. Рану почистить надо, болт вынуть и эликсиром его напоить. Организм крепкий, так что уже утром он будет в норме.

— Отлично! — вставая, я улыбнулся и попросил его: — Вытащи его, друг. Мне этот пират очень интересен.

— Сделаю.

Чародей скинул с плеча сумку и склонился над умирающим моряком, а я, вспомнив о том, что когда-то был землянином, который не верил ни в какую магию, откинул прочь все свои сомнения и колебания. Затем я снял шлем, передал его Трори и повернулся к ведьме, которая смотрела на меня в каком-то недоумении. После чего, продолжая улыбаться и, уже не ощущая никакого волнения, широкими шагами подошел к ней.

С высоты своего роста, не заглядывая в зеленые колдовские омуты глаз, вполне уверенно я смерил взглядом скрытую бесформенным жреческим балахоном фигурку и тихо, так чтобы моих слов не слышали окружающие нас люди, поинтересовался:

— Ну что, — короткая пауза, — госпожа ламия, пообщаемся?

Совершенно не удивленная тем, что я распознал ее истинную суть, снизу вверх ведьма смерила меня ответным взглядом, тоже улыбнулась, и ответила:

— Да граф Ройхо, пообщаемся. Все равно нам пришлось бы поговорить всерьез. И раз уж так сложилось, что это произойдет раньше, чем было задумано, то я не против.