Роза для навигатора
Шрифт:
— Я рассказывала тебе об Олеге, — предприняла я всё же попытку, Кев не заслуживала моего молчания.
Сколько ещё у нас с нею осталось совместных дней до того момента, когда я покину базу Башиль уже навсегда? Я уйду, не оглядываясь, и коленки не дрогнут, я сумею. Но каково будет Кев? Она любит меня… как старшая младшую. Она поддерживала меня всегда и во всём, даже тогда, когда я сама в себе сомневалась до острого нежелания жить. И просьбой стереть память о ней я предам её.
Господи, как же тяжело, как больно, как
— Да, — ответила Кев. — Ты рассказывала мне об Олеге. Он погиб в тот вечер, когда мы с тобой покинули Землю двадцать первого века.
— Он не погиб, Кев, — сказала я. — В том-то и дело. Он жив!
— Он не мог выжить, Маршав, — сочувственно выговорила Кев.
— Он жив, — упрямо выговорила, стискивая пальцы. — Жив!
Она только головой покачала. Известное дело, психзащита, всё такое, она мыслила сейчас словами Санпора, ведь именно Санпор учил её понимать меня и принимать такой, какая я есть: травмированным человеком, живущим эмоциями вместо разума.
А я… я пожалела, что вообще начала этот разговор. Всё, надо молчать. Нечего рассказывать больше, чем Кев следовало знать! И думать тоже желательно как можно тише. Да, права нетелепатов, всё такое. Но я-то как раз с паранормой, пусть и не прошедшая обучения! Формально уже под действите закона не подпадаю…
Олег жив!
И будет жить.
Растереть о нём мысли и спрятать среди других, не таких ненадёжных…
— Вот почему ты хочешь стереть память, Маршав. Надеешься построить жизнь с человеком, которого любила все эти годы. А как же Дарух?
Я только вздохнула. Знает уже. Ну, в общем, трудно было не узнать. Видела, как он уходил от меня. Как потом дежурил под операционной, пока Типаэск и приглашённые им врачи-перворанговые извлекали из меня все дампы, какие только можно было извлечь без урона для моей личности прямо сейчас.
Если я думала отделаться одной ментокоррекцией, то я заблуждалась. Мне предстояла целая серия телепатических вмешательств, растянутая на добрые две недели. Вот в самом конце лечения я и собиралась просить…
— Не знаю, Кев, — честно призналась я. — Я ему скажу. Чтобы не надеялся. Что ничего не будет. Что… да блин же, Кев!
— Ты его любишь? — удивительный вопрос от маресао, я прямо прониклась.
Без непременного «почему». Прямо в небе что-то сдохло, не иначе.
— Не знаю, — честно сказала я. — Если бы мы вернулись на наш стационар… Но я остаюсь здесь! И я не вправе морочить Даруху голову. Я ему скажу. Пойми, я не смогу жить на два адреса! В своём хронопласте с Олегом. И здесь на базе в отпуске, так сказать, с Дарухом! Всё это очень нечестно по отношению к ним обоим!
— Почему?
Огосподи, она не понимает! Брачная жизнь у маресао обставлена кучей традиций, законов, порядков, и при этом на удивление демократична. Ты можешь выбрать себе в сексуальные партнёры кого угодно, никто слова не скажет. Вы все можете жить вместе группами от трёх голов и больше, верхнего предела не существует. Для Кев ситуация, когда у женщины есть два мужа, один на планете, другой по месту службы, не являлась чем-то странным или отвратительным. Второго прятать от общественности и приятелей было не принято…
— Ты спишь с Санпором, — прямо сказала я. — Стала бы спать с кем-то ещё? Вот здесь, на этой конкретной хронобазе, Санпора нет. Зато полно других мужчин, которые, уверена, легко подойдут к тебе, стоит только позвать. Почему ты не заводишь себе среди них любовника?
— Это другое, — поджав губы, ответила Кев. — Я сюда больше не вернусь. Надеюсь… Разве только проведать тебя, — тут же поправилась она.
— Да то же самое, Кев, — горячо воскликнула я. — То же самое! Ты не спишь с другими мужиками потому, что не хочешь их, а хочешь только Санпора.
— А ты хочешь обоих, — возразила Кев. — Поэтому я и говорю: это — другое!
Я уткнула в виски пальцы пистолетами. Не понимает!
— Я хочу… — едва не сорвалось с языка «спасти Олега», — жить с кем-то одним. И этот кто-то — не Дарух. Мне жаль, правда, очень жаль. Но я выбрала, Кев, я не могу отступить. Пойми.
— Не понимаю, — покачала она головой. — Но могу обнять, если позволишь…
Я позволила. От Кев исходило ровное горячее тепло, пахло озоном и травяным настоем, который она втирала в волосы каждый раз после мытья. Скоро мы с нею расстанемся. Что будет жаль — не то слово.
Но зато я спасу Олега.
Как по мне, оно того стоило.
Потому что сама Кев не умрёт, если меня вдруг не станет. Она будет жить, будет сражаться и дальше, она вернётся к тому, кто ей дорог и кому дорога она, всё там будет хорошо без меня. А Олег без меня не выживет. Горький выбор, но логичный.
В лучших традициях маресао.
* * *
С утра сыпал снег, почти лёд сухой и острый, как осколки стекла. Я сидела, обхватив коленки, на широком низком подоконнике в одном из огромных — под космический трактор его проектировали, что ли? — коридоров базы. Смотрела на снег и ни о чём не думала. Думать было очень вредно, рядом-то с Брасвитиком Типаэском.
Он оставил себе девочковую причёску, которую заработал в дворовой парикмахерской двадцать первого века. Один чёрт, здесь его никак не распознали бы как девочку. Крылатых девочек я, кстати, видела. Среди хирургов была одна такая. Внушительная белокрылая дама, тётка Браса, кстати говоря… Половой диморфизм не обошёл стороной наших насекомых братьев по разуму: крылатые женщины примерно раза в два крупнее и выше мужчин… Почти с меня ростом, а я со своими ста семьюдесятью сантиметрами вовсе не карлица.