Роза и червь.
Шрифт:
СТОРМ: Ого! Тебя нечасто таким увидишь.
ДАЛТОН: Всё, Олдрин. Выходим из режима легкомысленной болтовни. Я не хотел говорить при Танит… Аквилиане вернулись. Это факт. Они на Земле.
СТОРМ: Ты… это… серьёзно?
ДАЛТОН: Да. На самом деле всё даже хуже, чем говорит Янг. На Землю проник аквилианский биоробот и заражает нервную систему людей какой-то паразитической пакостью. Это не венерианские сказки. Это информация от прайм-админа Новой Москвы.
(Молчание).
СТОРМ: Да. Да. Теперь я понимаю, почему ты согласился выйти из войны. Что теперь?
ДАЛТОН: Всё как мы решили. Заключаем мир,
ДАЙМОН: Есть. Внимание, срочно! Бомбовая атака на Новую Москву. [10]
ДАЛТОН: Что?
СТОРМ: Гниль и смрад!
ДАЛТОН: Даймон, это не ошибка?
ДАЙМОН: Нет.
СТОРМ: Это называется, Эрикс вышел из войны?
10
Изложение событий сжато ради драматизма. В действительности между вызовом Нерии Вэй и сообщением даймона прошло около получаса. Всё это время Далтон и Сторм в ожидании ответа Вэй беседовали о малоинтересных читателю мелочах. — Прим. автора.
ДАЛТОН: Даймон, приказ околоземной группировке. Выбрать самую доступную цель среди наземных колоний Плеромы и произвести бомбовый удар.
СТОРМ: Око за око. Правильно.
ДАЙМОН: Есть. Связь с космосом затруднена. На поверхности Луны резко усилился ультрафиолетовый поток, антенны перегреты, идёт интенсивная электризация грунта.
ДАЛТОН: Что?! (Вскакивает из-за стола).
СТОРМ: Ультрафиолетовый?
ДАЛТОН: Это же Рой!
СТОРМ: Гниль и ржавь, он ударил Роем!
ДАЛТОН: Но мы же ничего не… Мы никак не спровоцировали!… Что за!… Даймон, отменить приказ околоземной группировке! Даймон, немедленно Эрикс на связь!
ДАЙМОН: Невозможно выполнить. Связи нет, все антенны выведены из строя. Говорит контрольный тьюринг Колонии: объявляю общую тревогу. (Взвывает сирена). Температура грунта тысяча пятьсот, над поверхностью плазменно-пылевое облако. Невозможно выдвинуть резервные антенны. (Грохот. Дребезжит стекло лампы). Внешние теплообменники выведены из строя. Пожар в коридорах А1 и А2. Говорит контрольный тьюринг: произвожу отсечку внешних коридоров, переключаю СЖО в аварийный режим.
Ауры Далтона и Сторма гаснут. Одновременно гаснут все осветители над туннелем, и зелёная долина погружается во тьму.
ДАЛТОН бессильно падает в кресло.
Занавес.
ЧЁРНЫЕ БЬЮТ ФЕРЗЯ
В девять утра по всемирному времени, а по местному в полдень — в то самое время, когда до Земли дошла сенсационная весть о бегстве Зары Янг из плена Арауна — на официальном Солнет-канале Новой Москвы выступил прайм-администратор Игнат Артемьев. Ролик был немедленно подхвачен всеми агрегаторами новостей и со скоростью света распространился по Солсистеме.
— Колония Новая Москва… — Прайм-админ был бледен и нервно сглатывал после каждой фразы. Даже на отредактированном видео было заметно, как у него дёргается кадык. — Выполняя союзнический долг… Перед Колонией Фламмарион… Объявляет войну Колонии Эрикс. — Выговорив самое страшное, Артемьев перевёл дыхание, и дальше речь потекла глаже. —
Директор филиала Ллеу Гриффит смотрел передачу у себя в кабинете — и одновременно глядел в окно. С двадцатого этажа всё было видно как на ладони.
Пять районов «Рио-Био» протянулись вдоль западной стороны Новой Москвы. От остальной колонии их отделяла широкая улица — Рианнонский бульвар. Сейчас движение по бульвару было перекрыто. По обеим сторонам растянулись друг против друга цепи бронемашин и роботизированных патрулей. На подъездных путях стояли резервные колонны, в воздухе реяли звенья беспилотников. Над каждой боевой единицей даймон Гриффита показывал эмблемки: золотые конские головы Рианнон, красные медведи Новой Москвы.
Медведей раза в три больше. Сопротивление бесполезно. Да, мы можем героически продержаться несколько часов, навалить горы своих и чужих трупов… но в конце концов нас всё равно сомнут. Надо сдаваться. Признать Арауна главой Рианнон, впустить новомосковский экстра- и интрагард, позволить им делать всё что заблагорассудится — выемки документов, изъятия серверов, аресты… Гриффит мрачно усмехнулся. Он не сомневался, что значится первым в списке на арест. Недаром Артемьев в речи обратился не лично к нему, Гриффиту, а к безымянному «руководству»… Ладно. Сдаваться так сдаваться.
Вот только есть кое-что, чего нельзя отдавать Новой Москве ни при каких условиях.
Дело «Чёрный цветок». Личное задание Максвелла Янга. Дело, за которое Гриффит отвечает головой. Если информация о нём попадёт в новомосковские руки… Гриффиту не хотелось даже думать о том, чем это обернётся для него. Он вызвал на связь Шефера.
— Как там мыши?
— Великолепнейше, — голос врача был бодрым: наверное, только что принял стимуляторы. — Всё как было до заражения. Бегают, кушают, пищат, спариваются… Никакой ненормальной активности. Только вот начали реагировать — вы не поверите — на слабые длинные радиоволны. Заметил совершенно случайно, когда…
— Хорошо, — оборвал его Гриффит. — Сейчас же мне на стол полный отчёт, все черновики и сырые данные. Копий не делать, если сделали — уничтожить. Дело закрыто. Мышей — в печь, пепел — по ветру. Когда новомосковские войдут — им не должно достаться ничего.
Не слушая протестов Шефера, Гриффит отключился. Его уже давно и непрерывно вызывали главы интрагарда, экстрагарда, прочих подразделений, требовали приказа — что делать? Сдаваться или воевать? «Ждать», — неизменно отвечал Гриффит. Вот только чего? Этого он толком не знал и сам.