Роза и червь.
Шрифт:
— Вы меня знаете, и я вас знаю, мой опасный друг, — Валериан даже не пытался разыгрывать оскорблённое достоинство. — Вы по-своему человек чести. Вы всегда выполняете контракт и платите долг. И согласитесь, что вы кое-что должны реалианской церкви.
Оперативник кивнул, уже едва соображая от головной боли.
— Я должен Игорю, — проговорил он, — за спасение моей жизни. Я должен вам — за лечение. Но я должен и Космофлоту. И это мой приоритет. Не влезайте в это дело, последний раз добром прошу. Отдайте цветок. Я расплачусь с вами, но по-другому… Гниль и муть, дайте что-нибудь
— Держите, — таблетка и стакан воды уже были наготове у Валериана. — Поговорим после. А сейчас вам надо отдохнуть. — Он протянул Арлекину кружку. — Выпейте вот это. Вы отдохнёте… — Голос гейммастера стал гипнотически размеренным. — Расслабитесь… глубоко дыша… погружаясь в тёплое… обволакивающее… бездонное… море покоя…
Арлекин проснулся от грохота.
Гремело со всех сторон — слишком громко и часто для грозы, и удары были какие-то слишком одинаковые… Б-бах! Б-бах! Ещё толком не проснувшись, он узнал этот хлопающий звук с характерной оттяжечкой… 75-миллиметровая зенитная противобомбовая пушка «Мордор»… противобомбовая? Арлекин открыл глаза и сел в постели. Голова сразу обморочно закружилась.
Молоденькая сиделка в кресле сидела столбом, трясущимися руками вцепившись в подлокотники. Как только Арлекин подал признаки жизни, она судорожно схватила его за руку.
— Что это, что?
— Война, что же ещё, — пробормотал оперативник. Окно было занавешено, стёкла дребезжали при каждом выстреле, маленькая рука девушки была сухой и горячей.
— В нас стреляют?
— Не в нас. В небо. — Он медленно, осторожно сел, завернувшись в одеяло. — Открой-ка занавеску.
— Не надо. Я боюсь. Там темно, — сиделка сжала его руку сильнее.
— Да отпусти ты, дура, — Арлекин вырвал у неё руку, кое-как встал и, пошатываясь, подошёл к окну.
Он отдёрнул занавеску… и замер от невиданной, грандиозной, зловещей красоты небес.
Низкая, непроницаемо чёрная туча стояла над Новой Москвой. В туче зияли рваные дыры, и сквозь них столбами лучей бил солнечный свет. Бабахнул «Мордор». Мгновенная вспышка осветила клубящееся лохматое дно тучи… и немедленно в одной из дыр вздулось комком чёрного пуха облачко, разрослось, залило собой дыру, погасило сноп лучей. С каждым выстрелом будто гасили один прожектор, и на земле становилось всё темней… Туча, ежесекундно озаряемая всё новыми вспышками, кипела и волновалась, будто море живого мрака…
— Это… конец Игры?… — пролепетала сиделка. Она уже успела подойти и опять вцепиться в его руку. — Наш мир стирают? Это Тёмный Разработчик?
— Пылевая защита, — Арлекин не смотрел на неё, заворожённый зрелищем. — Закроет нас от бомб. — Объяснять ничего не хотелось. Он успокаивающе приобнял девушку, и она немедленно прижалась, уткнула лицо в плечо.
— Простите… — жалобно забормотала она. — Мне очень страшно… Только не подумайте…
— Да не думаю, не думаю. — Он невинно погладил её по спине. — Скажи лучше, где все ваши?
— На молитве, в медиториуме.
— А ты что?
— Мне сказано
— Вижу, не теряете времени, мой друг, — сухо сказал Валериан по-английски. — Идёмте, укроемся в подполе. Я помогу вам дойти. Надя! — перешёл он на русский. — Ты здесь больше не нужна. Иди в медиториум и молись со всеми. Я буду молиться в уединении.
— Бросаете любимую паству? — спросил Арлекин назло по-русски. Вот за такие вещи он и не уважал гейммастера. Надя перевела непонимающий взгляд с одного на другого и сразу поспешила из комнаты. Арлекин вдруг сообразил… — Так! Надя! — крикнул он вдогонку. — Быстро выводи всех наружу! Чтобы никого в медиториуме! Если эта ваша стеклянная пирамида рухнет…
— Да, делай как он сказал, — кивнул Валериан. — Всех во двор! — И когда Надя выбежала, повернулся к Арлекину. — В подполе на всех места нет. Если пустить туда — будет паника. Люди друг друга передавят безо всяких бомб. Так что пусть молятся наверху, а подпол — убежище для избранных. В том числе для вас. Вставайте! Руку мне и вперёд. Уговаривать долго не буду.
— Ешьте сами гниль в своём подполе. Я хочу насладиться зрелищем.
Валериан нахмурил брови.
— Вы что, бредите? Или не поняли? Время спасать шкуру!
— Нашим шкурам ничего не грозит. Цели бомб — не здесь. Они бомбят…
Солнцеподобная вспышка — несравнимо ярче разрывов снарядов — озарила небо. Бомбы врезались в тучу… Взрыв на миг высветил всю её изнутри, будто рентгеном выявил все наслоения и слияния бурлящих турбулентных структур… Валериан присел и закрыл голову руками, но Арлекин не пошевелился, когда ударные волны затрясли окно. Долгий, сочный, раскатистый гром… Вот и всё. Туча спасла. Арлекину хотелось смеяться от радости. Он поднял оконную раму.
Порывом налетел ветер, неся едкие запахи гари и озона. Стало намного светлее. Туча всё ещё висела, но взрыв пробил в ней круглую прорубь диаметром в километр. Сквозь неё синело ясное небо. Стены проруби струились вверх бешеными потоками — это разогретый взрывом воздух поднимался и увлекал с собой пыль. Раненая туча выла и ревела, как тропический ураган… Она постепенно приобретала форму толстого тора, дымного кольца, что непрерывно выворачивалось изнутри наружу…
— Они бомбят космодром и военную базу, — закончил фразу Арлекин. — Видите, дыра намного севернее нас? Тратить бомбы на такую грязь как мы с вами…
Ему опять не дали договорить.
Веер огненных стрел бесшумно и стремительно пролетел сквозь дыру.
Вторая кассета бомб… гниль и тьма!
Арлекин бросился на пол, ящерицей заполз под кровать — а там уже прятался Валериан, предусмотрительно заткнув уши пальцами.
— Не затыкать! — успел проорать ему Арлекин. — Открой рот, зевай!
И грянул гром… а за ним ещё и ещё… а напоследок — удар такой силы, будто по ушам врезали кулаками. Со стен и потолка сыпалась побелка, заставляя кашлять от меловой пыли… Вторая волна, третья… Арлекин не считал. Потом был рёв и ураганный сквозняк… А потом стало почти тихо.