Роза и меч

Паретти Сандра

– Послать Симона в Англию с тобой? – заботливо спросила она.

Он провел рукой по ее бледной щеке.

– Нет, он должен быть с тобой. А ты? Почему ты не едешь? Даже если тебя никто не видел у Тибо, кому-то известно, что он ожидал тебя. Даже я это узнал. Поехали со мной. Ты так радовалась Парижу, а он принес тебе лишь одни несчастья.

– Я должна остаться здесь, – твердо произнесла она. – Пока они держат отца под арестом, я не отступлюсь. – Каролина с неожиданной горячностью обняла брата. – Береги себя, Филипп!

Огонь в кухонном очаге догорел до маленькой тлеющей кучки пепла. Трое мужчин ушли. Каролина

все еще держала в руках зеленую папку. Она вспомнила слова Тибо: «Пока лишь один человек знает ее содержание». Тибо больше нет в живых, он не сможет давать показания против отца. Если досье в руках Жиля де Ламара, опасности больше не существует.

Она вглядывалась в почерк с завитушками на крышке папки: граф Фредерик Огюст де ля Ромм-Аллери. Неожиданно она оторопела. Где-то этот почерк она видела совсем недавно. Она поднесла папку поближе к свету. Да, да! И эта неповторимая манера писать «р»! Страшное подозрение закралось в ее душу. Она побежала в библиотеку.

Тяжелый том в красном сафьяновом переплете с серебряными накладками всегда стоял на одном и том же месте, на самой нижней полке, слева у окна. Совсем недавно они с отцом доставали его к приему гостей, и она рассеянно перелистывала глянцевые страницы. Она двумя руками вытащила его и положила на пол, туда, где поставила свечу. Все великие имена Франции мирно уживались в книге гостей графа де ля Ромм-Аллери – соперники, враги, никто не был обойден. Но она искала лишь одного, которого все они втайне боялись: Жозефа Фуше, герцога Отрантского. Он не раз был в гостях у отца. Предчувствие не обмануло ее. Каролина сравнила запись в книге гостей и почерк на крышке папки. Никакого сомнения. Фуше! Отец доверился ему, а тот выдал заговор, имеющий целью возвращение Наполеона в Париж. Он распорядился арестовать отца, и сам завел эту зловещую папку. А Тибо был всего лишь одним из его подручных.

Погруженная в свои мысли, Каролина сидела на корточках на полу. Знание правды наполнило ее мрачным спокойствием. Она вложила папку в книгу гостей, защелкнула замочек и поставила фолиант на Прежнее место. Все пережитые страхи этой ночи, неожиданные приступы слабости, когда она охотнее всего уехала бы с братом в Англию, отступили. Она была охвачена лишь одним чувством: холодной, непримиримой ненавистью. Наконец-то она знала истинного врага.

11

Когда Каролина проснулась на следующее утро, солнце уже стояло высоко в зените. На белом ковре из лебяжьего пуха, окружавшем ее кровать с балдахином, валялось черное платье, сброшенное ночью. Каролина по привычке потянулась за колокольчиком.

Через несколько мгновений в двери появился Симон.

– Доброе утро, графиня. Я уж думал, вы весь день проспите…

– И половины достаточно, – ответила она с улыбкой. – Как я рада, что ты вернулся. Филипп в безопасности?

– Сейчас он уже должен быть на пути в Англию. – Симон произнес это невозмутимо и так естественно, словно речь шла о приятном путешествии.

Каролине вспомнились слова Талейрана о Беломере. «Нельзя судить о человеке лишь по той маске, которую он носит». Вслух она сказала:

– Мог ли кто ожидать такое от герцога? Это так на него непохоже…

Симон улыбнулся доброй улыбкой, вокруг его глаз обозначились лучики морщинок.

– Не знаю, чего бы он только ни сделал, чтобы

понравиться вам. К тому же он ревнует…

Ответ Симона озадачил ее. Она шутливо спросила:

– К кому? К Жилю де Ламару? – И тут же посерьезнела. – Сегодня ночью я еще раз заглянула наверх, в комнату с эркером, где я тогда обнаружила таинственную одежду: накидки, мундиры, монашеские рясы. Там больше ничего нет.

– Пока дом пустовал, это было надежное укрытие, – уклончиво ответил Симон.

– Ты все еще не можешь говорить открыто? – спросила она.

Симон покачал головой.

– Пока нет.

Она больше не расспрашивала.

– У нас есть горячая вода? Я бы хотела принять ванну!

– И туда же завтрак? – Он знал ее привычки.

– Да, гигантский завтрак, завтрак и обед одновременно.

Верное чувство подсказывало ей, что сегодня удача будет на ее стороне. После ванны она оделась, нанесла по капельке вербеновых духов за мочками ушей и на запястья, натянула лайковые перчатки цвета слоновой кости и взяла в руки затканный жемчугом мешочек. И неторопливо стала спускаться по лестнице.

Ощущение радости жизни опьяняло ее после этой кошмарной ночи. Чувство было таким сильным и всепоглощающим, что, казалось, она смогла бы сейчас полететь, если бы только захотела.

Она нисколько не удивилась, услышав восторженные аплодисменты.

– Браво! – Герцог Беломер стоял внизу и протягивал к ней обе руки. – Такой и должен вас увидеть Париж! – Он поцеловал ей руку и восхищенно воскликнул: – Проклятье! Вы, графиня, явление природы! Я прихожу, чтобы подбодрить, утешить вас, и что я вижу…

– Я ваша должница, герцог. Я никогда не забуду того, что вы сделали для моего брата.

– Сегодня вечером вы можете отдать мне часть вашего долга. Ведь вы пойдете со мной на праздник цветов, который императрица Жозефина дает в Мальмезоне? Вы не имеете права отказывать мне.

Каролина была тронута его вниманием и в то же время эти настойчивые ухаживания ее тяготили. Он взял ее руку.

– Графиня, Париж должен видеть вас улыбающейся! Ничто не будет говорить красноречивее в пользу невиновности вашего отца! Я уже сейчас предвкушаю ошарашенные лица гостей, когда мы с вами появимся сегодня вечером.

Она задумалась. Он прав. Никто не должен видеть ее, графиню де ля Ромм-Аллери, растерянной.

– Я пойду, – кивнула она.

– Я заеду за вами в девять вечера. Чем позже приезжаешь на праздник, тем больше внимания привлекаешь к себе. – Герцог откланялся и ушел.

Каролина, выйдя вслед за ним, видела, как он ловко вскочил на коня, весело пришпорил его и ускакал. Его уверенная и почти нежная манера понравилась ей. Однако мысли ее были прерваны каким-то стариком, подкатившим свою пестро расписанную тележку почти к самому Входу в особняк. Он продавал засахаренные фрукты. В жесте, которым он предложил ей свой товар, не было ничего просительного, напротив, у него был вид, будто он дарил ей что-то очень ценное. Она сбежала вниз по ступенькам и поискала монетку в своем мешочке, однако старик затряс головой. Он взял завернутый в розовую бумажку фрукт и с поклоном протянул Каролине. Она вернулась в дом и развернула пакетик, из него выпала маленькая записочка. Каролина прочла: «Сегодня вечером, шесть часов. На рыночной площади Винсенна. Вы увидите Вашего отца». Записка была без подписи. Но внизу стоял крест.