Роза и меч
Шрифт:
Каролина огляделась. Она раздумывала недолго. Наверняка на острове она найдет укрытие, где сможет спрятаться. Быстрыми шагами она пересекла полосу песка и углубилась в спасительную темноту кустов. Листья задевали ее по лицу, цветы запутывались в волосах. Она вдыхала тяжелый приторный запах гибискуса, шелковистый воздух этой ночи. Неожиданно барабаны замолчали. Каролина осторожно выглянула из тропических зарослей. Не более десяти метров отделяло ее от костра.
Оба негра стояли в застывших позах, выпрямленные в полный рост, с тесно прижатыми к темным блестящим телам руками. Одно мгновение среди мужчин, расположившихся живописными кучками вокруг костра, царила полная тишина.
Потом взорвались литавры, многоголосым эхом рассыпавшись в тишине. Во все нарастающем ритме забил барабан.
Негры
Барабан стих. Оба негра, как бесчувственные, повалились на землю. Остальные мужчины били в такт в ладоши, выкрикивая:
– Капитан! Капитан!
Корсар вскочил и вышел в середину круга. Сбросил черный бархатный жакет и белую рубашку. Отблески огня пробегали по его сильному торсу. Он поднял руки, в каждой сверкнуло по кривой сарацинской сабле. Корсар скрестил клинки над головой и секунду стоял недвижно. Черные шаровары плотно облегали его узкие бедра и ноги. Все притихли. Вдруг он издал дикий вопль. Сабли со свистом пропели в воздухе, закрутились вокруг его тела, чертя различные фигуры. Каролина чуть не вскрикнула, когда оба негра, до того неподвижно лежавшие на земле, вскочили и с высоко поднятыми руками бросились на сверкающие клинки. С диким вызывающим хохотом они то пригибались под смертельным оружием, то перепрыгивали через него, то словно сквозь землю проваливались, чтобы в следующий момент стремительно выскочить снова. Каролина, опустив руки, стояла у кедра; самозабвенное удивление было написано на ее лице. Всем своим существом она упивалась диким, экзотическим волшебством этой ночи…
Оглушительные крики восторга вернули ее на землю. Танец корсара кончился. Матросы в экстазе обнимались, пили друг за друга и сами начинали пританцовывать. Капитан отошел в сторону. Всего лишь в нескольких шагах от Каролины он налил себе из деревянного бочонка вина и поднес кубок ко рту. Неожиданно он повернул голову и взглянул в ее сторону. Отбросив кубок в сторону, медленно пошел к ней.
Каролина побежала. Она слышала, что он бежит за ней, слышала за спиной его дыхание. Однако страха она не испытывала. Все это было будто бы игрой, продолжением танца, который она наблюдала. Домчавшись до пышно цветущего кустарника, она быстро оглянулась. Корсар следовал за ней по пятам. Она пригнувшись побежала дальше. Он давно мог догнать ее, но, похоже, ему доставляло удовольствие охотиться за ней. Но ведь и Каролина тоже бежала не в полную силу, она подсознательно наслаждалась ролью преследуемой дичи. Она воображала, что это не корсар несется за ней, а божество с бронзовым телом и повадками хищного зверя, танец которого околдовал ее. Она достигла склона, полого спускавшегося к морю. Взошла луна. Как тяжелый золотой апельсин висела она в небе. Корсар вдруг коснулся ее, его руки обвили ее тело и тут же снова выпустили. От мимолетного прикосновения у Каролины по спине пробежал озноб. Она широко раскрыла глаза. Она посмотрела ему в лицо и не обнаружила в нем ничего, что испугало бы ее. Запрокинув назад голову, она выбежала на берег. Ее волосы распустились и развевались на ветру. Ей казалось, что она летит по воздуху. Она больше не различала дороги и даже не заметила, что потеряла накидку.
Через какое-то время Каролина остановилась. Оглянулась по сторонам и прислушалась. На песке, серебристо поблескивающем в свете луны, были видны только ее следы. Ее сердце забилось сильнее. Словно укол, она почувствовала разочарование. Она уже хотела побежать назад, но тут будто из-под земли вырос перед ней он и поймал в свои объятия.
– Ты меня ищешь? – тепло и нежно прошептал он, дрожа от возбуждения.
Каролина почувствовала себя совершенно беззащитной, вовлеченной в водоворот неизведанных ощущений.
Она не заметила, как он раздел ее. И только чувствовала его нетерпеливые руки, жаркое дыхание, легкий запах сандалового дерева, исходивший от его кожи, мягкие и ласковые губы на своем теле. Ей казалось, что она теряет сознание. Она больше не противилась желанию, захлестнувшему ее. Словно заново ощущала она свое тело, требовавшее мужчины, его варварски нежной силы.
Она лежала, вытянувшись на песке. Ее разгоряченное тело обвевал прохладный ветерок с моря. Рядом, опершись на локоть, лежал корсар и разглядывал ее. В эти мгновения им не были нужны слова. Они молча смотрели друг на друга. Каролина провела рукой по лицу мужчины. Оно имело почти то же выражение, что и тогда, во время танца: ясное, чистое лицо страсти. Она вспомнила, как Марианна однажды сказала ей, что страстные мужчины, получив удовлетворение, становятся холодными и циничными. Но в этом мужчине она чувствовала только тепло и с трудом скрываемое блаженство.
Он притянул ее к себе и помог встать.
– Пойдем, я должен тебе кое-что показать.
Держась за руки, они побежали по берегу. Скрытая густым кустарником, показалась расщелина в скале. По круто забирающему вверх ущелью они попали на залитую лунным светом прогалину, там стояла хижина, широкая плоская крыша которой свисала почти до земли. Корсар открыл дверь. Они вошли в большую полутемную комнату. Два наполненных раскаленными углями медных чана давали свет и тепло. В глубине, в алькове, стояло широкое ложе. Он повел ее прямо туда. Каролина ничего не замечала вокруг. Она лишь чувствовала на своем плече руку мужчины, который вел ее. Каждое его движение передавалось ее телу и заставляло его трепетать. Она вновь ощущала на себе чары его колдовства, с неодолимой силой уносившего ее на волнах наслаждения, бросающего мужчину и женщину в объятия друг к другу.
Когда Каролина проснулась на следующее утро, солнечный луч весело плясал на полу хижины. Через притворенную дверь до нее доносилось потрескивание огня и тихий стук посуды. Пахло чаем из цветов апельсинового дерева.
Вспомнив все, она ужаснулась самой себе. Она будто бы очнулась после глубокого обморока и только сейчас осознала, что произошло. Она отдалась совершенно чужому мужчине, была в его хижине, лежала в его постели. Она сделала то, что никогда бы не сочла возможным: она изменила человеку, которого любила и к которому ехала.
С кем? С разбойником, который ее ограбил, унизил, поднял на нее руку, причинил ей боль, и которого она ненавидела. Как могло такое случиться? Она была ничем не лучше тех женщин, которых презирала и которые всегда готовы были объяснить неверность своей слабостью!
Скрестив руки за головой, Каролина уставилась на мореные балки под крышей. Когда корсар окликнул ее по имени, она вздрогнула. Он появился в белом, распахнутом на груди шлафроке и поставил на круглый мраморный столик возле кровати поднос. Его взгляд ласкал ее, как нежное прикосновение. Каролина попыталась воспротивиться этому, но только острее почувствовала, как велика сила, неожиданно привязавшая ее к этому мужчине. Эта сила наполнила ее обжигающим чувством счастья. Все ее сомнения и угрызения совести были моментально отметены. Она мысленно сказала себе, что бывают, видно, области человеческого существования, где смещаются понятия добра и зла, что в жизни могут быть моменты, когда человек становится частицей таинственных сил природы – столь же свободным, неукротимым и чистым, как они.
– Ты раскаиваешься? – неуверенно спросил он.
Взгляд его стал серьезен.
Каролина была тронута тем, как точно он почувствовал, что в ней происходило. Она взяла его за руку и тихо произнесла:
– Нет, все хорошо.
14
Каролина сидела на каменной скамье перед хижиной в тени высокой акации. Даже сейчас, в преддверии вечера, этот июльский день был еще обжигающе знойным. Запрокинув голову, она разглядывала широкую крону над собой, следила за игрой солнечных бликов и ветра в Перистых листьях, сквозь которые просвечивало лазурное небо.