Роза и семь братьев
Шрифт:
Эта тема была одним из коньков доктора Алека, и Роза опасалась, что он вспылит; но он сдержал себя и дал новое направление ее мыслям, вынимая из кармана толстый бумажник:
— Дядя Мэк передал мне все твои деньги. Вот тебе карманные на месяц. Ты ведешь им счет, я надеюсь?
— Благодарю вас. Да, дядя Мэк дал мне бухгалтерскую книгу, когда я поступила в школу, и я записывала туда мои расходы, но счета у меня никогда не сходились. Видимо, цифры — это такая вещь, которая мне совсем не дается.
И Роза отыскала в ящике потрепанную книгу.
— Видишь ли, цифры — это очень важная вещь для всех. В один прекрасный день тебе придется вести большие счета. Поэтому не будет ли благоразумнее сначала выучиться распоряжаться пенни, прежде чем в твои руки попадут фунты?
— Я думала, что вы возьмете на себя всю эту бухгалтерию и будете заботиться о фунтах. Неужели я должна буду сама возиться с ними? Я ненавижу деньги.
— Я буду распоряжаться твоими деньгами до твоего совершеннолетия. Но ты должна знать, как управляют твоею собственностью, вникать в это, чтобы не зависеть от честности других людей.
— Господи, неужели я не могла бы положиться на вас, если б у меня были миллионы и биллионы! — воскликнула Роза, возмущенная этим предположением.
— Но я могу соблазниться, это иногда случается с опекунами. И тебе лучше следить за мной. А вместе с тем, ты выучишься сама вести свои дела, — ответил дядя Алек, внося новый расход в свою аккуратную расходную книгу.
Роза заглянула через дядино плечо, потом посмотрела на арифметическую путаницу, которая была в ее собственной книге, и сказала со вздохом:
— Дядя, у вас никогда не получается так, что после всех подсчетов денег оказывается больше, чем было вначале?
— Нет, дорогая. У меня, как правило, оказывается денег меньше, чем было вначале. А тебя смущает именно это?
— Да, это очень странно, но я никогда не могу свести концы с концами.
— Может быть, я смогу тебе помочь, — сдержанно сказал доктор Алек.
— Я думаю, что сможете, потому что если уж мне надо заниматься подсчетами, то я должна научиться делать это как следует. Но, пожалуйста, не смейтесь! Я знаю, что очень глупа; эта книга — просто мое отчаяние! Но что же мне делать, если я никогда не могла писать красиво.
И девочка нерешительно протянула дяде свою бухгалтерскую книгу.
Доктор Алек был так добр, что не засмеялся. Роза была ему за это искренне благодарна. Просмотрев ее записи, он сказал ласковым тоном:
— У тебя смешаны доллары и пенсы; может быть, если я разделю их, мы добьемся толку.
— Пожалуйста, сделайте это и покажите мне на новом листке, как я должна поступать, чтобы моя книжка была такой же чистой и аккуратной, как ваша.
Наблюдая, как дядя быстро приводил в порядок ее хаотичные записи, Роза решила немедленно приняться за первые четыре правила арифметики и хорошенько выучить дроби. И пока она не научится считать, как следует, она не прочтет ни одной волшебной сказки!
— Я богатая девочка, дядя? — вдруг спросила она, глядя на длинные колонки цифр.
— Скорее бедная, раз должна была занять девять пенсов.
— Это ваша вина, вы забыли мне выдать карманные деньги. А буду ли я богатой, когда вырасту?
— Боюсь, что будешь.
— А чего же вы боитесь, дядя?
— Слишком много денег — это плохо.
— Но ведь я могу их раздавать, вы же знаете; а это самое лучшее, на что может нам служить богатство, я думаю.
— Очень рад, что ты понимаешь это, потому что с твоим богатством можно сделать много добра, если знать как.
— Вы мне обязательно расскажете, как это делать. Когда я буду взрослой, мы откроем школу, где будем учить детей только самому нужному, но зато основательно; все дети будут питаться овсянкой, а у девочек талии будут не меньше метра в обхвате, — сказала Роза, и насмешливая улыбка пробежала по ее губам.
— Ты — дерзкая маленькая девочка. Ты напрасно смеешься надо мной. Мне еще никогда не приходилось воспитывать детей. Ты — мой первый опыт. Ничего, ничего, подождите, мисс, в следующий раз получите от меня самое горькое лекарство на свете!
— Я видела, что вы готовы рассмеяться, вот и рассмешила вас! Теперь я буду очень послушна, господин учитель, и хорошо приготовлю урок.
Доктор расхохотался, а Роза села и внимательно выслушала правила ведения счетов, которые она впоследствии никогда не забывала.
Когда счета за последний месяц были проверены, а новая страница аккуратно начата, дядя Алек вдруг попросил:
— Ну, а теперь почитай мне вслух, у меня устали глаза. Так приятно посидеть тут у огонька, когда на дворе идет дождь, а наверху тетушка Джейн изводит родственников нотациями.
Роза любила читать вслух и охотно прочла главу из романа Чарльза Диккенса «Жизнь и приключения Николаса Никльби», где мисс Кенуигс берет уроки французского языка. Роза очень старалась. Она боялась, что дядя будет ее критиковать, но надеялась, что читает хорошо. Чтение — это не счета или дроби, в которых она ничего не понимала.
— Продолжать, сэр? — спросила она, дочитав главу до конца.
— Если ты не устала, моя дорогая. Мне доставляет большое удовольствие слушать тебя, читаешь ты замечательно, — услышала девочка в ответ, и сердце ее наполнилось гордостью.
— В самом деле, дядя? Как я рада! Папа учил меня читать, и я читала ему целыми часами, но думала, что мое чтение доставляло ему удовольствие только потому, что он очень любил меня.
— И я тоже люблю тебя; но ты действительно замечательно читаешь. Это настоящий талант, который редко встречается и который я очень ценю. Сядь сюда, в это низкое кресло. Так тебе будет удобнее, тут светлее, да и я смогу дернуть тебя за локоны, если ты начнешь читать слишком быстро. Как я погляжу, ты станешь большим утешением своему старому дяде, моя дорогая.