Роза песков
Шрифт:
Сквозь распахнутые занавески входа лились яркие солнечные лучи. Устроившимися на подушках вокруг того самого низенького столика она увидела не только старика и сидящего за его спиной по-турецки подростка, но и двух женщин в богатых халатах, с унизанными кольцами и браслетами руками, пожилого полного мужчину с масляно блестевшим лицом, в плоской круглой шапочке, прикрывающей макушку головы, расшитой золотом, и хорошенького мальчика лет четырех, который, сидя у толстяка на коленях, задумчиво играл с парой свисающих с халата золотых побрякушек. Остальная компания, солидно и спокойно переговариваясь, прихлебывала что-то из глубоких пиал, куда стоящая рядом та самая нянька все время что-то подливала из красивого кувшина.
Нельзя назвать эту ночь спокойной, но пара пробуждений до этого сделали новый мир реальнее. Во всяком случае, впадать в истерику или валиться в обморок Наталья больше не собиралась. Это состояние нельзя было назвать полным пониманием и приятием, но выхода она пока не видела. Потому, повторив про себя любимое: «Улыбаемся и машем», она дала себе еще минуту «перед боем», а потом, глубоко вдохнув, села на своем дурацком помосте.
– - Нянька, дай мне воды.
Глава 2
Глава 2
Воду кланяющаяся служанка подала ей быстро.
Притихшие было за столом «гости» вставали с подушек, собираясь вокруг сидящей Натальи, глядя на нее кто с жалостью, кто с болезненным любопытством, а кто и с брезгливостью, как женщина помоложе. Дальнейший диалог был построен в лучших традициях попаданских романов – на все вопросы Наталья отвечала:
– - Я не помню… Я не знаю… Я не понимаю… -- и даже ухитрилась выдавить из себя скупую слезу, глядя в лицо полному мужчине.
Ее «отец» утирал потное лицо рукавом богатого халата, жалостливо гладил ее по голове, цепляя перстнями косички и делая больно. Похоже, толстяку было действительно жаль больную дочь.
Старшая женщина смотрела строго и недовольно, а вот младшая с трудом сдерживала брезгливую гримассу. Лекарь боялся. Мальчишка источал любопытство.
Считывать эмоции Наталья Леонидовна училась долго, даже брала платные уроки и посещала курсы по психологии – все это помогало ей строить свою жизнь. Сейчас она ясно видела, кто представляет наибольшую опасность -- женщины. Обе жены папаши. Старшая – настороженная, опытная и властная, ищет подвох и не доверяет. Младшая – почему-то ненавидит эту Нариз, теперь, значит, уже Наталью ненавидит. Радуется болезни девочки и строит какие-то планы.
Невзирая на несколько непривычные, совсем не европеоидные лица, все эти эмоции Наталья считывала на раз. Мозг работал с привычной скоростью, раскладывая различные варианты поведения и выбирая лучший.
Поток информации зашкаливал. За те десять-пятнадцать минут беседы, пустое место в памяти Натальи под названием «новый мир», заполнялось с огромной скоростью. События, детали и понятия четко становились на свои места.
Нариз – роза песков. Эта ассоциация выдала почти фотографическую картинку – какой-то странный минерал или камень различных оттенков янтаря. В сундуке, в специальной шкатулке, среди приданого Нариз у нее лежит такая роза – подарок покойной матери.
Нянька – зовут Хуш, преданная до мозга костей, обожающая свою «сунехи»-малютку.
Барджан айнур – «владыка стойбища», отец Нариз, то есть теперь – ее собственный. Владелец этого дурдома, управляющий воинами и людьми и за одно отец не только ее, но и троих сыновей от старших жен. Богат, знатен, любит и балует Нариз.
Шаман Сахи – местный лекарь и травник, въедливый, но трусоватый, ближайший советник отца.
Ай-Жама – первая и старшая жена, родившая отцу наследника и гордо добавляющая к имени приставку «Ай», указывающую на ее положение.
Бахмат – вторая жена, родившая отцу малыша Бейдо и сильно подозреваемая самой Нариз в смерти матери.
Пусть весь разговор и занял не слишком много времени, но Наталье казалось, что еще чуть-чуть и она просто захлебнется информацией, потому, взявшись двумя ладонями за виски, она покачала головой и, жалобно глядя в глаза «отцу», сказала:
– - Плохо! Болит сильно.
Разговоры до этого сводились к тому, что младшая жена, почтительно склоняя голову перед отцом, пыталась доказать, что девчонка избалована и притворяется. Старшая же в это время молча, внимательно рассматривала падчерицу, не высказывая никакого мнения. Лекарь был в сомнении – с таким он никогда не сталкивался.
Больше всего Наталью волновало мнение ее так называемого отца. Она чувствовала, что невзирая на простоватый и добродушный вид, человек этот – обладатель огромной власти и далеко не тряпка. Ей очень не понравилось, как он переглянулся с молчавшей первой женой.
Наконец, Барджан айнур сказал свое слово:
– - Отдыхай, дитя. Я и шаман Сахи – мы будем думать. Я решу, чем тебе помочь.
Он первым вышел из юрты, за ним на расстоянии шага последовали жены. Младшая несла на руках сына.
Лекарь оставил няньке маленький мешочек, наказав заваривать три раза в день и поить больную.
– - Это питье даст ее духу спокойствие.
Хуш понятливо кивала и кланялась. Ученик подхватил собранный короб и последовал за лекарем.
Наталья с облегчением выдохнула. Время, ей просто нужно время и терпение. Раз уж смерть закинула ее в новый мир и новое тело – уж она-то сумеет этим воспользоваться!
Служанка вышла из шатра и через некоторое время вернулась, неся с собой небольшой закопченный котелок, запах костра и свежезаваренных трав. Прихватив черными от сажи тряпками котелок, щедро плеснула отвар в пустую пиалу, из которой пил лекарь и голосом полным сострадания сказала:
– - Пей, моя сунехи, тебе станет легче.
Вытаращив глаза, Наталья смотрела на приближающуюся к ее лицу грязноватую пиалу и понимала – легче ей станет еще не скоро!
Надо было как-то выкручиваться, потому Наталья протянула руки, бережно взяла пиалу из рук служанки и резко «уронив» ее на пол, схватилась за виски:
– - Ой, болит!
Всполошенная служанка, квохча и причитая, кинулась затирать лужу. Наталья улеглась к ней спиной и сделала вид, что задремала – ей нужно было время и хоть какой-то план действий.