Роза песков
Шрифт:
Служанка тихо шебуршала, собирая посуду со стола, двигая какие-то предметы и чуть слышно бормоча речитативом себе под нос нечто, похожее на молитву.
К зениту зрелости, нависающему над ней пятидесятилетнему юбилею, Наталья подходила, вооруженная здравым цинизмом и изрядной долей стервозности. Возраст ее пугал, а вот приближающаяся пенсия – нет. Она знала, что с ее финансовой подушкой она точно не пропадет. Получается, что это переселение напрочь лишило ее финансовой самостоятельности. И это было то, что Наталья восприняла крайне болезненно. Ей не нравилась ни
Безусловно, в ее нынешнем положении был огромный плюс – она снова молоденькая девочка и сможет построить свою вторую жизнь так, как ей захочется. Похоже, что сейчас она не в России, поэтому надо узнать все, что возможно об этой стране, вытребовать свои документы у «папаши» и рвать на Родину. Как минимум один из ее счетов – номерной и будет ей доступен даже в чужом теле. Так что у нее есть неплохая площадка для взлета.
Немного успокоившись и приняв решение, Наталья Леонидовна поняла, что для начала неплохо бы осмотреться на местности, выяснить, в какую страну ее занесло,(з) и наметить пути бегства. И еще -- не плохо бы узнать, как она сейчас выглядит.
Единственный человек, способный дать ей информацию прямо сейчас, была та самая старуха-служанка - как ее там?
– кажется, Хуш, сейчас куда-то вышла. Сев на помосте по-турецки, Наталья еще раз оглядела свои новый дом, встала, плотнее запахнула халат и направилась к выходу.
Войлочный шатер, в котором она провела ночь, стоял на невысоком бугре, почти на верхушке. По кругу были расположены похожие жилища, общей сложностью семь штук. А ниже, метров через двадцать-тридцать шло еще одно кольцо шатров поменьше и победнее. Затем следующее, и следующее…
Центр площади, образованной семью шатрами, занимал костер странной, вытянутой формы. Возле него суетились женщины, человек двенадцать-пятнадцать, что-то помешивая в котелках, досыпая и пробуя на вкус. “Местный аналог коммунальной кухни”, -- сообразила Наталья. Под ногами теток суетились довольно крупные псы, трусливо отбегая при каждом окрике. Там же, в этом женском муравейнике, она увидела и свою служанку, но сунуться в толпу не решилась.
Пройдя снаружи вдоль стенок шатра, Наталья пыталась разглядеть, с какой стороны находится город или хоть какой-нибудь поселок с нормальными домами. Однако, ничего похожего так и не увидела.
Холмистая местность вдалеке поблескивала узкой лентой реки, местами стояли рощицы каких-то деревьев, в ложбинке между двумя холмами Наталья увидела довольно большой табун коней, который объезжали кругом несколько всадников, не давая животным разбежаться.
В долине слева выжирал траву огромный гурт овец. Еще дальше виднелись горы. Огромные, великолепные, величественные! Их заснеженные вершины, казалось, подпирали облака. Горы шли полукольцом, но если встать к ним спиной, открывался вид на бескрайнюю степь. Яркая зелень была расцвечена алыми, белыми, желтыми искрами цветов. Цивилизацией даже и не пахло.
Служанка – та самая Хуш, спешила к своему шатру с котелком в руках, и Наталья решила, что сперва стоит наладить отношения с ней, кажется, тетка искренне была привязана к бывшей владелице тела и, возможно, сумеет помочь.
– - Нариз, деточка, зря ты встала! Шаман велел лежать.
Одной рукой держа котелок с непонятным варевом, другой Хуш подхватила её под локоть и потащила ко входу в шатер.
Только сейчас Наталья обратила внимание, что вся посуда со стола исчезла, подушки аккуратно разложены по местам, и даже ковер не только замыт, но и, кажется, подметен полностью. «Работящая тетка» -- хмыкнула про себя Наталья Леонидовна.
Служанка, тем временем, поставила котелок на какой-то плоский камень, открыла сундук и вынула пиалу побольше чайной. В нее она и плеснула жидкую кашу из котелка, приговаривая:
– - Сейчас-сейчас, моя деточка. Хуш тебе все нарежет, все подаст! Надо хорошо кушать, много кушать, и будешь снова здоровенькая!
Под эту воркотню она споро достала из того же сундука завернутый в серую портянку непонятный кусок буроватого цвета. Встала на колени к столику и, выдернув из ножен на поясе хищно блеснувший сталью нож, тонко нарезала плотную массу.
– - Садись, деточка! Харпаш пей, мясо ешь – быстро поправишься!
Сама она вышла из шатра, оставив свою госпожу наслаждаться завтраком в одиночестве.
Глава 3
Глава 3
Раздумывала Наталья недолго, желудок был пуст и жалобно постанывал, а размышлять на тему чистоты и гигиены здесь, в этом странном месте, было как минимум нелепо.
Отхлебнула из пиалы кашу – больше всего по вкусу напоминает соленую овсянку. Брезгливо понюхала непонятную темную пластинку – пахнет пряностями. Откусила крошечный кусочек от ломтика и с удивлением поняла – мясо, вяленое мясо с солью и пряностями, и очень-очень вкусное.
Минут через десять в юрту снова заглянула служанка с другим котелком. Из него в очередную пиалу плеснула какой-то бурой жидкости и со словами: «Пей, госпожа!», поставила на стол перед Натальей, а заметив ее колебания, добавила: «Хороший чай, моя сунехи, очень хороший. Отец из самого Асанбада привез!».
Руки служанки, которые Наталья смогла рассмотреть в это время, заставили ее внутренне передернуться – смуглая морщинистая кожа, множество мелких шрамиков, заживших царапин и жирные черные полоски под ногтями.
Питье в пиале больше всего напоминало отвратительный на вкус чай. Пожалуй, такого эффекта можно было добиться, если заваривая чай, забыть его на плите. Однако, организм требовал жидкости, а это пойло, как минимум, прокипятили.
«Может быть, я еще и выживу», -- мрачно подумала Наталья Леонидовна, прихлебывая обжигающий напиток.
После еды пришлось посетить туалет, который добил ее окончательно. Вниз по склону, между двумя кругами юрт виднелись несколько легких сооружений из жердей, завешенных шкурами. Яма. Обычная земляная яма, вонючая и как бы шевелящаяся от изобилия живности.