Роза песков
Шрифт:
– - Второй экземпляр прошения будет сегодня же передан в канцелярию Храма.
Впрочем, ничего особо страшного в прошении не было. Однако, дочитав, картарг испытал некоторую растерянность – если приказать освободить Контеро отца и сына немедленно, не вцепится ли ему «в горло» этот наглец Ронхард, требуя еще чего-либо? Толстяк колебался, не зная, как решить проблему с наименьшим уроном для имени семьи. Положение, как ни странно, спас его давний соперник из Министерии финансов.
Не зря Леон так обрадовался, увидев в дверях картарга Энсо. Пусть картарг и славился придирчивостью и въедливым характером, но всегда
Сейчас картарг, сложив узкие губы в какую-то ласковую, но несколько змеиную улыбку, скрипуче проговорил:
– - Ридган Леон, стоит ли так горячиться? Дуэль между наследником рода Сересто и вами – дурное дело. Насколько я знаю, ни юный Мунго, ни вы еще не женаты и не обзавелись потомством…
Не взирая на скрипучесть голоса, картанг Энсо, вмешиваясь, говорил также громко, как и Леон, давая возможность услышать суть разговора и присутствующим картаргам других Министерий, и их чиновникам, и даже лакеям.
– - Вы позволите, прелестная фаранда? – вопросительно взглянув в глаза замершей Нариз, он аккуратно вытащил из стиснутых пальцев второй лист, развернул и углубился в чтение.
Картарг Серест стоял с ничего не выражающим лицом – все же он был опытен в придворных дрязгах. Он вовсе не был дураком – то, что бой он уже проиграл -- понял мгновенно. В тот самый момент, когда Энсо потянул из рук девчонки проклятое прошение. Рисковать жизнью наследника невозможно. Но кто бы мог подумать, что ридган кинется на защиту простой фаранды! Что-то тут нечисто! Конечно, теперь он не сможет отказать, ему придется удовлетворить прошение, и сегодня старика с мальчишкой отпустят. Но разве это может помешать ему, обладающему гигантской властью, сделать напоследок маленькую гадость?
Мальчишка представил девицу, как собственную подопечную. Возможно, она его любовница, возможно, там какие-то финансовые связи – не это важно. Важно то, что он солгал – быть его подопечной она не может, жив ее отец и жив брат, да и слизняк Фандин Ронхард, папаша этого мерзавца Леона, никогда не упоминал такой родни, как Контеро. А они, все же, частенько общались, пока тот так глупо не помер…
Дочитав бумагу, картарг Энсо сочувственно покивал головой, глядя в глаза картарга Сереста, и заявил:
– - Ах, дети доставляют столько хлопот. Но все же, мой почтенный друг, ссора у врат Храма… Я не смею давать советов, однако, мне кажется, что приказ вашего сына об аресте почтенного фаранда Контеро и его наследника – несколько за гранью…
Воцарилась очень глубокая пауза, во время которой Серест начал багроветь – до него вдруг дошло, что главное-то здесь не то, что оболтус сынок сбил какого-то там фаранда, а то, где именно он это сделал. Пожалуй, проигрыш может быть очень значительным – Верховный Храм не скупится на штрафы. Слава всем богам, что сегодня, после докладов, Канган задержал верховного присмера Храма ради духовной беседы. Однако, если не поторопиться, жрец скоро пойдет этой же дорогой и вряд ли одобрит то, что кто-то, пусть бы даже и сын картарга Гордеро, нарушает благочиние Храма...
Сересто с ненавистью глянул на Леона -- как же аккуратно щенок подгадал
Заговорил картарг Энсо:
– - Мой почтенный друг, мне кажется, было бы правильно не длить больше эту нелепую ссору, а попросить юную фаранду Контеро внести некое пожертвование в пользу Храма. А уж вы, несомненно, легко перекроете его в тройном размере. Я лично позабочусь отдать ваши дары присмеру. Пожалуй, я даже задержусь во дворце, чтобы дождаться его.
Редкий случай, когда картарг Сересто был почти благодарен своему недругу – чем быстрее ситуация разрешится, тем дешевле она обойдется. Потому он согласно кивнул головой, пренебрежительно глянув на две небольшие броши, украшавшие шейку и запястье девчонки – одного перстня, пожалуй, не хватит, чтобы покрыть любую из этих безделушек, но пусть будет два, лишь бы не общаться по этому вопросу с присмером лично.
Небрежно щелкнув пальцами, он подозвал к себе Легрона, положил на почтительно подставленную переносную столешницу, которую служащий держал на вытянутых руках прямо перед ним, прошение девчонки, макнул перо в чернила и быстро написал: «Удовлетворить немедленно». Чиркнул роспись, кивнул Легрону, чтобы тот приложил чернильную печатку, и, держа двумя пальцами, вернул готовый документ наглому мальчишке.
И буквально через мгновение картарг Сересто испытал дикое изумление, переходящее в серьезный гнев, в том числе и на собственного наследника, умудрившегося устроить эту пакостную историю. Фаранда Контеро, что стояла молча, так и не произнеся ни одного слова, секунду пошарив в бархатных складках юбки, протянула на открытой ладони картаргу Энсо небольшой камушек-кабошон.
По возгласу – «Ого!», который издал картарг Энсо, Сересто понял, что малой кровью не отделается – даже он увидел, как внутри красной капли переливается звезда.
– - Звездный рубин! Большая редкость, прелестная фаранда Контеро! Очень большая! – картарг Энсо протянул руку, бережно взял кабошон с ладони девушки и не удержался – подставил камень под солнечные лучи, любуясь его игрой уже на собственной ладони. Потом со своей всегдашней змеиной ухмылкой уставился в глаза картарга Сереста и ласково напомнил, протянув к нему пустую ладонь:
– - Жду ваш взнос, почтенный картарг.
Багровея от злости, Серест начал снимать перстни и складывать их на ладонь картарга. Кольцо с десятком мелких изумрудов легло туда первым, потом массивный перстень с двумя сапфирами, да, чуть мутноватыми, но зато оно досталось картаргу совсем дешево. Следом, сопя от раздражения, толстяк выложил еще несколько колец с камнями всех цветов радуги и раздраженно уставился в невозмутимое лицо картарга Энсо.
– - Мне кажется, достаточно.
Картарг Энсо, как бы взвешивая, покачал на ладони груду перстней, потом взглянул на свою вторую ладонь, где одиноко и гордо светилась алая звездочка, и с сомнением в голосе сказал:
– - Вы думаете?! Признаться, почтенный картарг, ваши камни несколько грубоваты и не отличаются такой чистотой…
Кипя от гнева, картарг Сересто с трудом стянул с жирного запястья массивный браслет и кинул его поверх перстней – тут лучше не спорить, это он понимал четко. Дождался утвердительного кивка от своего извечного соперника и, повернувшись к Леону, стараясь подавить ехидство в собственном голосе, задал вопрос: