Роза пустыни
Шрифт:
Он говорил спокойно, но его поза выражала возмущение и даже гнев:
— И как, к дьяволу, мы должны это сделать?
— Ну же, Джек, сохраняй спокойствие.
Он повысил голос:
— Я спокоен, черт возьми!
— Для таких вещей существует логический подход.
— Искренне надеюсь, — проворчал он.
— Мы ищем фальшивую дверь, которая на самом деле будет не фальшивая.
Он иронично выгнул темную бровь:
— Нельзя ли это повторить, сударыня?
— Мы будем искать блок в стене, в полу или даже на потолке, который окажется не настоящим блоком, а дверью,
Джек схватил ее за плечи.
— Послушай, Элизабет. Совершенно очевидно, что мы пришли сюда раньше полковника. Может, он так и не разгадал твой шифр. Может, у него это никогда не получится. Может быть, никто и никогда так и не найдет настоящей погребальной камеры. Дорогая, почему бы нам не оставить их покоиться в мире?
— Я бы так и сделала, Джек, но теперь, когда мои карты и записки оказались неизвестно где, — она неопределенно махнула рукой в сторону выхода из гробницы, — и не в моей власти их найти, я более чем уверена, что кому-то придет в голову искать погребение. Сюда могут прийти. А когда это случится, то у нашедших в отличие от нас может не оказаться никакого почтения к памяти Мернептона Сети и его возлюбленной Нефертери. Эти люди будут разбивать стены, уничтожая все на своем пути. Большинство людей всегда жаждали сокровищ.
Джек снял шляпу и провел рукой по влажному от пота лбу.
— Ты права, конечно. Я уже это видел десятки раз в других гробницах и храмах. Несколько лет назад каменные блоки храма Рождения Клеопатры в Эрменте были разбиты и использованы для строительства местной сахароперерабатывающей фабрики.
— Значит, ты понимаешь?
Джек заглянул ей в глаза:
— Да, понимаю.
Он взял факел и начал внимательно разглядывать северную стену камеры. Элизабет нашла небольшой факел, валявшийся на полу среди обломков, зажгла его и подошла к другой стене.
Час спустя они так ничего и не нашли.
— Давай передохнем, — предложил Джек, втыкая конец факела в песок. Он устроился на полу возле саркофага и вынул из сумки фляжку с водой. — Не хочешь попить?
Элизабет устало вздохнула и уселась рядом с ним. Приняв у него из рук фляжку, она поднесла ее к губам и сделала небольшой глоток воды — только такой, чтобы чуть смочить пересохшее горло. Она тоже начала усваивать законы пустыни.
— Я не думала, что найти настоящую дверь будет так трудно, — призналась она, прислоняясь к саркофагу.
— Мы ее найдем, — уверенно заявил Джек, располагаясь рядом с ней.
— Джек…
— Да?
— Ты… почувствовал, как что-то сдвинулось?
— Что-то сдвинулось?
— Саркофаг.
Он вскочил и повернулся:
— Ну конечно же! Чертов саркофаг!
Элизабет тоже поспешно встала.
— Ты так думаешь?
— Скоро узнаем.
Он уперся ногами и изо всех сил стал толкать конец каменного саркофага, на который они опирались всего несколько секунд назад.
— Он двигается? — взволнованно спросила Элизабет.
— Не знаю, — признался Джек, отступая.
— Я тебе помогу, — вызвалась она.
— Начинай на счет три, — предложил он.
Они снова уперлись ногами в песчаный пол, схватились за край
— Раз. Два. Три.
Саркофаг сдвинулся!
Вскоре они уже отодвинули каменный гроб в сторону и увидели под ним ступеньки, уходящие в камеру, расположенную прямо под ними.
— Я знаю, что открытие принадлежит тебе, дорогая. Не исключено, что вниз никто не спускался уже несколько тысячелетий. Кто знает, что там окажется?
Элизабет посмотрела прямо в его яркие глаза.
— Ты собираешься проявить благородство? Оберегая меня, хочешь спуститься первым? Нет, Джек. Все будет нормально. Я спущусь вместе с тобой.
В его взгляде читались одновременно восхищение и досада.
— А ты у меня упрямица, однако.
— Да.
Черный Джек вручил ей меньший из факелов, оставив у себя тот, который был больше и тяжелее.
— При первом же признаке опасности — любой опасности — изволь уходить обратно по ступенькам. Понятно? — ворчливо сказал он.
— Понятно.
Еще во время спуска по каменным ступенькам Элизабет чувствовала, что сердце ее отчаянно бьется от волнения и страха, которые всегда внушает неизвестность. В конце концов это было исполнением всех ее мечтаний. И мечтаний ее отца. Это было делом всей его жизни.
Она осторожно спускалась вниз, останавливаясь на каждой ступеньке. Темнота нижнего помещения отступала перед светом ее факела.
Вскоре ступени закончились.
— Я внизу, Джек, — негромко сказала Элизабет, повернув голову назад.
— Я иду следом, — подтвердил он, и она почувствовала, как его теплое дыхание пошевелило тонкие волоски на ее шее.
— Ты готов?
— Готов.
Элизабет и Джек одновременно высоко подняли свои факелы, и впервые за три тысячи лет глазам человека предстала царская усыпальница великого фараона Мернептона Сети и его возлюбленной жены Нефертери.
Там оказались чудеса, недоступные воображению простого смертного: под песками и камнем Долины цариц был воссоздан настоящий дворец!
Помещение было заполнено прекраснейшей резной мебелью: ложами, столами, табуретами, тронами и сундуками. Здесь были статуи в рост человека, колесницы, лодки, корзины, в которых когда-то находились яства, шкатулки с драгоценными камнями и монетами, кувшины и миски, луки и стрелы, копья, ткани и одежда, скульптурные изображения богов, святилища из золота и серебра, эбеновые коробки для игр, резные флейты из слоновой кости, серебряные трубы, сосуды с благовониями, сабли и кинжалы, церемониальные щиты, кожаные доспехи, инструменты, лампы… Там оказалась даже царская кровать.
А в самом центре стоял один каменный саркофаг.
Элизабет не замечала, что плачет, пока Джек не извлек из кармана носовой платок и не передал ей. Оба не сразу смогли заговорить.
— Ты была права, — благоговейно проговорил Джек.
Элизабет вполне разделяла его чувства — ей тоже казалось, что это место священно.
— Я была права, — прошептала она.
— Здесь сокровищ больше, чем во всех музеях и коллекциях целого мира.
— Очень может быть, — согласилась она.
— Но я вижу только один саркофаг.