Роза севера

Кривенко Евгений Владимирович

Варламов взял ридер. Выхода в сеть тот не имел, а может, ее тут не было. Загружено всего две книги: одна о ниндзя, а вторая — записки некоего капитана Головина о приключениях в японском плену, текст на русском и японском. Тонкий намек, что история повторяется?

Решил почитать про ниндзя. Вообще-то читал после встречи с Морихеи на Североамериканских территориях, но в тех книжках, похоже, было много небылиц. Здесь подробно рассказывалось о происхождении ниндзя, о расцвете их искусства в период феодальной раздробленности и войн. Шпионы, разведчики, наемные убийцы — ниндзя брались за все. Происходили из самураев, простых горожан, потомственных кланов:

главными были талант и подготовка…

Варламов скоро устал от деяний дзёнинов, тюнинов и гэнинов, и перешел к приключениям Головина. Записки были изданы в 1818 году и рассказывали об исследованиях Курильских островов, после чего Головин попал в плен к японцам. Япония тогда была закрыта для иностранцев, и с Головиным и командой судна обошлись сурово. Впечатляло описание связывания:

«Нас поставили на колени и начали вязать веревками, в палец толщины, самым ужасным образом, а потом еще таким же образом связали тоненькими веревочками, гораздо мучительнее. Японцы в сем деле весьма искусны… Кругом груди и около шеи вздеты были петли, локти почти сходились, и кисти у рук связаны были вместе; от них шла длинная веревка, за конец которой держал человек, таким образом, что при малейшем покушении бежать, если бы он дернул веревку, то руки в локтях стали бы ломаться с ужасною болью, а петля около шеи совершенно бы ее затянула…после сего, обыскав наши карманы и вынув все, что в них только могли найти, начали они покойно курить табак. В таком ужасном и мучительном положении мы пробыли около часа, не понимая, что с нами будут делать. Когда они продевали веревки за матицы, то мы думали, что нас хотят тут же повесить; я во всю мою жизнь не презирал столько смерть, как в сем случае, и желал от чистого сердца, чтобы они поскорее свершили над нами убийство. Иногда входила нам в голову мысль, что они хотят повесить нас на морском берегу в виду наших соотечественников…».

Варламов вздохнул — похоже, в старину японские стражники не уступали искусством ниндзя. С ним поступили не так сурово, связав только за пальцы — уже прогресс. Варламов отложил ридер, но выходить на улицу не хотелось, да и не в чем. Он сел у окна: улица пуста, лишь через какое-то время прошагало несколько парней в темных одеждах, голодными взглядами окинув Сацуки, которая вывешивала постиранное белье.

Над морем громоздились тяжелые облака, где-то далеко за ним была Канада, были Джанет и дети. Все недосягаемо, как синкирё — мираж, о котором когда-то говорил Морихеи. Было ли все это, и зачем снова путешествие вокруг мира?

Смерклось, видимо из-за туч. Вскоре неугомонная Сацуки сообщила, что готово фуро, и Варламов снова залез в горячую ванну.

На этот раз Сацуки встала сзади и принялась массировать плечи Варламова.

— Вам досталось, — сочувственно сказала она. — После ванны и массажа будете лучше спать.

Ну и япона-мать, про себя выругался Варламов. Днем мордуют, а вечером устраивают настоящий курорт.

Снова теплая простыня, прохладный ветерок в лицо, а потом вкусный ужин, постель и сон. Сны неопределенно-приятные, и только под конец тревожный — сквозь сумрак увидел подземный дворец Хозяйки. Тот заколебался и исчез, комнату наполнял утренний свет.

Было даже слишком светло, и Варламов выглянул в окно: землю и крыши бараков укрывала снежная пелена. Но снег больше не шел, солнце сияло в голубом небе.

Скоро зима. А давно ли была весна и зеленые берега Тысячи островов?

В дверь постучали, явилась Сацуки с завтраком. Потом принесла выглаженные белье и одежду, заштопанную в который раз куртку. Да, без женской обслуги пришлось бы ходить оборванным и грязным. Наверное, оскорблял бы эстетический вкус господина Харады.

— Сегодня у вас день отдыха, — сказала Сацуки, собирая пустую посуду. — Если хотите, поедем на горячие источники, тут недалеко.

Варламов потянулся, тело болело уже меньше. Может, хоть сегодня не будут бить?

— С удовольствием, — сказал он. — Только мне купаться не в чем.

— Я найду, — кротко сказала Сацуки. — Через полчаса выходите на улицу.

Стоя на веранде в ожидании Сацуки, Варламов поежился от холода. Хотя снег уже начал таять, а значит, температура была выше нуля, куртка не очень грела. Что он будет делать зимой? Хотя доживет ли до нее?..

На улице появилась машина, и когда подъехала, оказалась небольшим джипом. За рулем сидела Сацуки, она вышла и с поклоном подала Варламову теплую куртку.

— Наденьте, а то простудитесь.

Какая забота о подопытном кролике! Хотя Сацуки винить было не в чем. Варламов поблагодарил, сбегал переодеться и сел на пассажирское сиденье.

Миновали улицу, машина выехала на дорогу, по которой Варламов и Харада спасались от дрона. А вдруг и сегодня компьютер этих чертовых ниндзя что-то подстроит?

Сацуки глянула на Варламова: — Сегодня выходной. Можете не опасаться всяких…штучек.

Будто прочитала мысли Варламова!

Поднялись на холм, слева оказались дома брошенного города. Туда не поехали, миновав стороной, и вдруг на опушке леса Варламов заметил деревянное строение без окон. Похоже, та самая «ниндзя-ясики», где его держали в плену. Хотя он и сейчас в плену…

Сацуки кивнула в ту сторону: — Ее восстановили по старинным рисункам. Но сама я внутри не была.

Похоже, знает, что Варламов там побывал. И вообще, много талантов оказалось у этой серенькой мышки. Проницательна, неплохо говорит по-английски, прекрасно шьет и готовит, водит автомобиль…

Въехали в лес. Дорога грейдерная, по сторонам стелятся ветви деревьев, за ними видны горы.

— Курильская пихта, — проинформировала Сацуки.

Вскоре справа показалась площадка.

— Приехали, — сказала Сацуки. — Немного пройдем пешком.

Вытащила из багажника большую сумку, на предложение Варламова помочь глянула с удивлением. Из-за деревьев впереди поднимался пар, широкая тропа привела к запруде из камней. Слева каменная чаша с зеленоватой водой, из нее через запруду несколькими руслами изливается ручей. Над ручьем переброшен мостик, за ним виднеется несколько навесов. Пламенеет листва деревьев, снег почти стаял.

Все же было холодновато и, зайдя под навес, Варламов медлил снимать одежду. К его стыду, Сацуки быстро разделась до купальника и протянула плавки. Фигура у японки оказалась своеобразной: груди едва выделяются под купальником, талии почти нет, бедра стройные, а вот ножки кривоваты. Варламов отвел глаза и стал раздеваться.

Сацуки подбежала к бассейну и прыгнула в него, издав восхищенное мяуканье. Варламов торопливо натянул плавки, но в воду вошел осторожно, чтобы не намочить повязку. Вода оказалась горячей, хотя не такой, как в фуро, и пахла сероводородом. Варламов распластался в ней, положив перевязанную кисть на прибрежный камень, и отдался ощущению ласкового тепла. Время будто замедлило ход — безмятежность, огненная листва с пятнами снега…

Сацуки возбужденно плескалась.

— Пойдемте вниз, под водопад, — позвала она.