Роза
Шрифт:
Любочку бы слушали однозначно… Ладно. Случались в жизни вещи и пострашней… Потом, отмажусь, как-нибудь…
Народ перед тренировкой дурака валяет пока тренера нет, а я вот раскрыл подшивку «Огонька» и выписываю информацию на послезавтра. Нужно разбавить пропаганду чем-нибудь интересным…
1. Быт и нравы за рубежом. США. На 57-й улице в Нью-Йорке в магазине «Хаммакер Шлеммерс» открылась выставка последних фасонов одежды для собак. «Вечерний фрак с блёстками», «костюм для города в ёлочку», «спортивный костюм для загородных прогулок». Поистине в Соединённых штатах собачья жизнь обеспечена миллионам простых людей, а блага жизни — эксплуататорам и их собакам.
2. В США
Тренировались сегодня умеренно, даже шутили потом в раздевалке. Парни предлагали по пивку, день рождения был у Женьки Рогова, но я отказался. Там только начни. Из личного опыта знал, что для повышения дисциплины нужно держать игроков подальше от соблазнов. Многие даже в день перед игрой могут напиться до чёртиков. Потом скомканная игра и, возможно, травма. Поэтому во время Первенства нужно жить на базе, чтобы не тратить время на дорогу и быть под контролем. Здесь такое пока не слишком распространено. Система подготовки другая. Нужно с Масловым на эту тему поговорить. И ещё придумать как в горьковском «Торпедо» предотвратить делёжку команды на «местных» и «приезжих». Но тренер, методом кнута и пряника, думаю, создаст нужную атмосферу в команде…
Звоню товарищу Шелепину. Он теперь не только член Политбюро, но и Первый секретарь ВЛКСМ. Спрашиваю телефон Пельше, но хитрый комсомолец обещает дать номер при встрече. Видать снова хочет от меня плюшек. Но, делать нечего, иду в ЦК ВЛКСМ. Угловое четырёхэтажное здание на улице Хмельницкого было в строительных лесах. Приводили здание в порядок перед Первомаем и Днём Победы. Хотя, День Победы вот уж третий год как не выходной…
Записываюсь на вахте. В прихожей строгая секретарша направляет в кабинет. Захожу, здороваемся. Александр представляет меня своему молодому соратнику Владимиру Семичастному. Про него скромно так — Секретарь ЦК ВЛКСМ. Это в переводе на русский — комсомольский генерал. Шелепин без разговоров пишет мне номер Пельше. Во взгляде Семичастного замечаю удивление и уважение.
— Юрий, — начинает издалека главный комсомолец, — в следующем году, как ты знаешь (пожимает свою ладонь другой — типа, спасибо) у нас будет Всемирный фестиваль молодёжи. Стадион имени Сталина будем достраивать. Меня назначили одним из ответственных за проведение. Мы вот с Владимиром и подумали… «Молодя гвардия» песня конечно хорошая, но нужна новая… Новое время — новые песни. Безымёнского и Жарова… того что «Взвейтесь кострами» попросили, но у них дела какие-то… А ты как фокусник песни из-за пазухи достаёшь. Да такие, что в самое сердце… Помоги с гимном комсомола. За мной не заржавеет.
Эх, повяжут на этих песнях… Шелепину то пофиг — не напишу я, он других озадачит… А может и прокатит, если того Жарова в авторы записать? Нужно поменьше волну поднимать. Наверняка уже специально обученные люди трутся вокруг меня… А может это у меня паранойя?
— Ну, так что? — выводит меня из задумчивости комсомольский вожак, — Берёшься? Могу оркестр с дирежёром в помощь дать…
— Ладно. Попробую. Сначала на телецентре с музыкантами… — встаю я, но вспоминаю — Там в одной из школ хотят сделать на девятое мая пронос фотографий погибшего батальона. Можно сделать так, чтобы комсомол не заорганизовал это дело. Пусть от народа будет… Без обязаловки и разнорядок
Шелепин почесал подбородок:
— Не. Без контроля — никак. Но, лезть с советами и указаниями никто не будет. Я распоряжусь. Пусть будет волей народа… Про такое и иностранцам можно будет рассказать, — вывернул ситуацию в свою пользу представитель партэлиты.
Чапаю потихоньку на телецентр. В парке под кустами лежит грязный снег. Ребята на подтаявшей снежной коробке гоняют шайбу. Сажусь на лавку, уставленную школьными портфелями и сумками.
— А-А-А! Дай-дай-дай, — по-бобровски надрывается форвард. Подбирает шайбу за воротами и прям как Сёва заводит её в угол.
Парни, чье детство пришлось на военные годы, видят в нас спортсменах — героев. Не потому, что мы зашибаем деньгу, а потому, что мы вызываем восхищение своими мастерством, заряженностью на борьбу, неуступчивостью. Вот и ребята такие же увлечённые. Будут до темноты играть. Одни уходят, другие приходят. Летом то развлечений побольше будет: футбол, лапта, крики «Атас!» когда били стекло во дворе и дворник начинал дуть в свисток, чердаки и подвалы, стройки и развалины. Телевизоров сейчас мало, на кино денег нет, вот и записываются ребята в кружки и секции, которые как грибы растут по окрестным школам и домам пионеров. А в свободное от секций время гоняют шайбу или мяч, получая непередаваемые эмоции.
Вот перерыв устроили. Один из парней постарше рассказывает:
— Перед войной когда к нам баски приезжали… На воротах у них стояла непробиваемая обезьяна. — Состроил зверскую рожу, раскинул руки в стороны и оглядел притихших мальцов. Довольный произведённым эффектом, продолжил:
— А у наших был нападающий Чакия со страшным ударом. Вот он и взялся бить пенальти обезьяне… Обезьяна взяла удар, но тот был такой силы, что она умерла. Баски её похоронили у Северной трибуны на «Динамо». И те болельщики кто помнит, всегда шапки снимают проходя мимо Северной…
Тут загомонили остальные:
— А мне рассказывали, как Бобров по-бильярдному шайбу забил… — Это не Бобров, а Шувалов… — А Бекяшев слёта как в лапту… — Жаров маску снял, а там всё в кровище…
Вот уже байки про меня рассказывают…
По дороге зашёл в магазин «Одежда». Здесь можно было бы сделать неслабую вставку, как герой покупал одежду в магазине (а что, многие маститые так вес книги набирают). Подробно описать входную дверь и табличку с треснувшим стеклом, скрипучую лестницу на второй этаж, уборщицу равномерно размазывающую грязь. Затем с упоением проанализировать цены на трусы и носки, показав различие ситцевых трусов от шёлковых. Написать интереснейшую информацию про кнопочную кассу с рычагом, а также про родинку в форме мухи на носу у кассирши. С пиететом полюбоваться огроменным бюстом заведующей, на который можно поставить шахматную доску и провести турнир с эротическим оттенком.
Когда я натыкаюсь на такие описания в книгах, то это расстраивает. Воду мы все лить умеем, но лишь у настоящих писателей такие вот зарисовки ни о чём выходят интересными.
О, а вот и задние телецентра. Опишу его в следующий раз если не забуду. Я ведь начинающий писатель — мне можно немного потренироваться на кошках…
На телецентре запись песен к первомайскому телеконцерту. Юрий Гуляев уже исполнил арию Фигаро, Майя Кристалинская спела «Ненаглядный мой», Нина Дорда поёт в сопровождении оркестра «Мой Вася», Даша готовится к записи, то нервно поглаживая гармонь, то поправляя свой пшеничный хвостик. Песня Нины записана, оркестр выходит из студии. Взмах звукорежиссёра, Даша начинает «Спят курганы тёмные».