Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот
Шрифт:
Он снова проходит мимо двери в контору. На этот раз еще медленнее, вытягивает шею и изо всех сил пытается заглянуть внутрь. За стеклянными перегородками имеются еще две или три комнатки, двери которых выходят в коридор. На ближайшей двери, которая ведет в самый маленький кабинет, он замечает надпись: «КАССА». На следующей двери написано: «ДИСПЕТЧЕР Ф. БЕНГТСОН».
Высокий мужчина стоит у стола и разговаривает по телефону. Он повернулся спиной к Лундбергу и смотрит в наполовину выкрашенное белой краской окно, выходящее на улицу. Пиджак он снял и надел черный рабочий халат, одну руку держит в кармане. В последнюю дверь в конце коридора входит мужчина в синем комбинезоне и
Он только что успешно закончил свою первую слежку.
– В таком случае я идиот, – заявил Кольберг. – Нужно постучать по дереву.
– В двенадцать часов у него обед, – сказал Мартин Бек, – так что, если поторопишься, вполне успеешь. Замечательный парень этот Лундберг, если, конечно, он прав. Надеюсь на это. Если все будет нормально, позвони днем, Стенстрём тебя сменит.
– Думаю, до конца дня меня хватит. Пусть подменит меня вечером.
Без четверти двенадцать Кольберг был на месте. Он сел у окна в маленьком ресторанчике напротив здания транспортного агентства. На столике перед ним стояли кофе и маленькая красная вазочка с чуть увядшим тюльпаном, еловой веткой и пыльной фигуркой из пластмассы. Он медленно пил кофе и наблюдал за подъездом на противоположной стороне. Прикинул, что пять окон слева от входа принадлежат фирме по перевозкам, но за ними ничего не видел, потому что они были наполовину снизу выкрашены белой краской.
Когда из ворот выехал грузовик с названием фирмы на дверцах, Кольберг взглянул на часы. Без трех двенадцать. Через две минуты открылась дверь конторы и вышел высокий мужчина в темно-сером плаще и черной шляпе. Кольберг положил на стол деньги, встал, надел шляпу и при этом непрерывно наблюдал за мужчиной, который тем временем сошел с тротуара, пересек улицу и проходил мимо ресторана. Когда Кольберг вышел на улицу, мужчина как раз поворачивал на Норландсгатан. Кольберг направился за ним. В двадцати метрах за углом был ресторан самообслуживания. Мужчина вошел туда.
У стойки была очередь, и мужчина терпеливо ждал. Подойдя к стойке, он взял поднос, поставил на него бутылочку молока, хлеб и масло, у окошка что-то заказал, расплатился и уселся за свободный столик спиной к Кольбергу.
Когда кассирша выкрикнула: «Жареная форель!» – он встал и взял тарелку с едой. Ел он медленно и сосредоточенно, смотрел прямо перед собой только тогда, когда подносил к губам стакан с молоком. Кольберг взял себе кофе и сел так, чтобы видеть лицо мужчины. Он все сильнее и сильнее убеждался в том, что перед ним действительно мужчина с кинопленок Кафки.
Мужчина не брал себе кофе и не стал курить. Окончив есть, он лишь тщательно вытер губы, надел плащ, шляпу и вышел. Кольберг следовал за ним до Рёрстрандсгатан, там он перешел на противоположную сторону улицы и направился к Королевскому саду [34] . Мужчина шел довольно быстро, и Кольберг, идя за ним по аллеям сада, держался метрах в двадцати позади. У фонтана Мулина [35] мужчина свернул вправо, обошел фонтан, наполовину заполненный грязно-серым полурастаявшим снегом, и продолжил путь по аллее. Кольберг шагал за ним мимо кафе «Бланш», мимо универмага на противоположной стороне улицы, вниз по Рёрстрандсгатан до Смоландсгатан, где мужчина пересек улицу и исчез в подъезде.
34
Королевский
35
Фонтан назван по имени своего создателя – шведского скульптора Юхана Петера Мулина (1814–1873).
«Ну и ну, – подумал Кольберг, – ничего себе приключение».
Он посмотрел на часы. Обед и прогулка длились ровно сорок пять минут.
Днем ничего особенного не происходило. Вернулся пустой грузовик, в ворота входили и выходили люди, уехал пикап и вскоре вернулся, уехали два грузовика, а когда один из них возвратился, он едва не столкнулся с пикапом, который как раз выезжал из ворот.
Без пяти минут пять из ворот вышел шофер одного из грузовиков с какой-то толстой седовласой женщиной. Через пять минут ушел другой шофер, третий с машиной еще не вернулся. Сразу вслед за ним появились еще трое мужчин и быстро перешли улицу. Они ввалились в ресторан, громко заказали три пива и молча принялись его медленно пить.
В пять минут шестого появился долговязый. Он вынул из кармана связку ключей и запер дверь. Положил ключи в карман, подергал дверь, чтобы убедиться в том, что она закрыта, и зашагал по тротуару.
Одеваясь, Кольберг услышал, как один из трех любителей пива говорит:
– А Фольке идет домой.
Другой добавил:
– И чего он так бежит домой, не пойму, словно его кто-то заставляет. Не знает своего счастья. Вы бы только послушали мою старуху, когда я вчера пришел домой… такой скандал устроила, и все из-за того, что человек после работы выпил пару бокалов пива. Черт возьми, имеет же право человек…
Что он говорил дальше, Кольберг не слышал. Так, значит, долговязого зовут Фольке Бенгтсон, и в настоящий момент Кольберг потерял его из виду, но тут же обнаружил на Норландсгатан. Он продирался сквозь толпу в направлении Рёрстрандсгатан, где стал дожидаться автобуса на остановке напротив универмага «НК».
Когда Кольберг подоспел туда, между ним и Бенгтсоном оказалось в очереди четыре человека. Он надеялся, что автобус придет непереполненный и они оба сядут. Бенгтсон непрерывно смотрел прямо перед собой. Казалось, он рассматривает рождественскую витрину универмага. Когда пришел автобус, он быстро вскочил на подножку, а Кольбергу лишь с большими усилиями удалось протиснуться в дверь, которая тут же зашипела и захлопнулась.
На Санкт-Эриксплан мужчина сошел. Машины ехали сплошным потоком, он дождался зеленого света и пересек площадь. На Рёрстрандсгатан он вошел в универсам.
Потом он направился дальше по Рёрстрандсгатан, свернул на Биркагатан, сразу же пересек ее и вошел в дом. Через минуту к дому подошел Кольберг и прочитал список жильцов. В доме было две лестницы, одна выходила во двор, другая на улицу. Кольберг поздравил себя с удачей, выяснив, что Бенгтсон живет на третьем этаже, а вход в парадное с улицы.
Он укрылся напротив, в подъезде дома и смотрел на третий этаж. На четырех окнах были видны белые тюлевые гардины с кистями и множество цветочных вазончиков. Благодаря любителям пива в ресторане, Кольберг знал, что Бенгтсон старый холостяк, и посчитал маловероятным, что это окна его квартиры. Он сосредоточился на оставшихся двух окнах. Одно было приоткрыто; пока он за ним наблюдал, засветилось второе окно, очевидно кухонное. Виден был потолок и верхняя часть стен, выкрашенных белой краской. Он несколько раз заметил, что за окном кто-то двигается, но видно было недостаточно четко, чтобы утверждать, что это в самом деле Бенгтсон.