Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот
Шрифт:
– Поймите, – сказал Мартин Бек, – это очень запутанное дело.
«Слава богу, что этого нет на магнитофонной ленте», – подумал он.
– Это я могу себе представить.
Мартин Бек закурил.
– Вы не женаты?
– Нет.
– Регулярно встречаетесь с какой-нибудь женщиной?
– Нет. Мне нравится холостяцкая жизнь, я привык быть один.
– У вас есть родные братья или сестры?
– Нет, я один.
– Вас воспитывали родители?
– Мать. Отец умер, когда мне было шесть лет. Я его почти не помню.
– Вы никогда не вступаете в сношения с женщинами?
– У меня, естественно, имеется некоторый опыт. Мне уже почти сорок лет.
Мартин Бек смотрел на него в упор.
– Когда у вас возникает потребность в женщине, вы обращаетесь к проституткам?
– Нет, никогда.
– Вы можете назвать мне имя какой-нибудь женщины, с которой поддерживали регулярные отношения какое-то время?
– Могу, но не хочу.
Мартин Бек выдвинул ящик сантиметров на пятнадцать и заглянул туда, теребя при этом указательным пальцем нижнюю губу.
– Было бы очень хорошо, если бы вы смогли кого-нибудь назвать, – в растерянности вздохнул он.
– Самая последняя… я встречался с ней дольше, чем с другими… она уже замужем, и мы не встречаемся. Это могло бы поставить ее в неловкое положение.
– И все-таки было бы хорошо, если бы вы мне сказали, – повторил Мартин Бек, глядя в ящик.
– Мне бы не хотелось причинить ей неприятности.
– Никаких неприятностей у нее не будет. Как ее зовут?
– Вы можете мне гарантировать… хорошо, ее зовут Сив Линдберг. Но я хочу вас попросить…
– Где она живет?
– На острове Лидингё. Ее муж инженер. Адрес я не знаю, кажется, где-то в Будале.
Мартин Бек бросил последний взгляд на фотографию женщины из Векшё. Задвинул ящик и сказал:
– Благодарю вас. Мне неприятно, что я вынужден расспрашивать вас о подобных вещах. Но, к сожалению, у нас такая работа.
Вошел Меландер и уселся за свой стол.
– Будьте добры, подождите меня минутку, – сказал Мартин Бек.
В кабинете этажом ниже из магнитофона как раз раздавались последние фразы. Мартин Бек прислонился к стене и слушал.
– Хотите пить?
– Нет, спасибо, я не испытываю жажды.
Первым нарушил тишину окружной начальник:
– Ну?..
– Отправим его домой.
Окружной начальник уставился в потолок, Кольберг в пол, а Ольберг посмотрел на Мартина Бека.
– К стенке ты его не очень-то и припер, – сказал окружной начальник. – Это был короткий допрос.
– Да.
– Если мы оставим его здесь… – произнес окружной начальник.
– В четверг его все равно придется отпустить, – закончил за него Хаммар.
– Мы не можем так поступить.
– Да, – сказал Хаммар, – не можем.
– Ну хорошо, – сказал окружной начальник.
Мартин Бек кивнул. Он вышел из кабинета и поднялся наверх, по-прежнему чувствуя пустоту в животе и с левой стороны груди.
Меландер и мужчина, которого звали Фольке Бенгтсон, очевидно, даже не пошевелились за время его отсутствия, и ничто не свидетельствовало о том, что они обменялись хотя бы словом.
– Сожалею, что пришлось вас побеспокоить. Если хотите, мы отвезем вас домой.
– Спасибо, я поеду на метро.
– Возможно, так даже будет быстрее.
– Да.
Мартин Бек, как обычно, проводил посетителя:
– До свидания.
– До свидания.
Обычное рукопожатие.
Кольберг и Ольберг сидели без движения и смотрели на магнитофон.
– Будем следить за ним дальше? – спросил Кольберг.
– Нет.
– Думаешь, это он? – спросил Ольберг.
Мартин Бек остановился в центре комнаты и посмотрел на своего помощника.
– Да, – сказал он. – Конечно, это он.
Дом был очень похож на его собственный дом в Багармуссене. Неуютная лестничная клетка, на дверях стандартные таблички с именами, и на каждом этаже лючок мусоропровода. Мартин Бек находился на Фрегатвеген в Будале, он приехал сюда пригородным поездом.
Время визита он выбрал очень тщательно. В четверть второго трудолюбивый шведский служащий сидит в своем кабинете, а вероятный грудной ребенок спит после обеда. Хозяйка приглушила поп-музыку по радио и попивает кофе.
Женщина, открывшая ему дверь, была маленькой голубоглазой блондинкой. Очень красивая. Еще нет тридцати. Она нервничала и держала дверную ручку, словно собиралась захлопнуть дверь перед его носом.
– Полиция… что-то случилось? Муж…
Лицо ее было растерянным и испуганным. И очень красивым, подумал Мартин Бек. Он предъявил ей удостоверение, это, как ему показалось, немного ее успокоило.
– Пожалуйста, проходите, но я совсем не понимаю, чем могу вам помочь…
Обстановка в комнате приличная, но какая-то скучная, впрочем вид из окна прекрасный. Прямо под окном пролив Лилла Вертан, отделяющий остров от центра Стокгольма, два буксира у противоположного берега толкают большое грузовое судно к причалу. Он бы охотно поменялся с ней квартирами.
– У вас есть дети? – спросил он, чтобы как-то начать разговор.
– Да, дочь, ей десять месяцев. Я только что уложила ее.
Он вынул фото:
– Вы знаете этого мужчину?
Она мгновенно покраснела, глаза у нее забегали, она неуверенно кивнула:
– Да, я знала его. Но… прошло уже много лет. Что он сделал?
Мартин Бек не отвечал.
– Для меня это очень неприятно. Понимаете, муж…
Она, очевидно, не знала, как продолжить.
– Может, мы присядем? – сказал Мартин Бек. – Не сердитесь, что я предлагаю это сам.