Рождение Дестроера
Шрифт:
К сожалению, весь завтрашний день у нее занят до предела.
Журналист Римо настаивал, что только она, Цинтия Фелтон, может прояснить возникшие проблемы метафизической связи женщины и космоса.
Вновь последовал твердый отказ.
Тогда журналист Римо предложил позавтракать вместе.
И опять прозвучало «нет».
Тогда он попросил на память фотографию ее синих-синих глаз.
А почему он так жаждет подучить фотографию ее синих-синих глаз?
Да потому, что это самые-самые синие глаза, которые он когда-либо встречал.
– Чепуха! – последовал ответ.
Глава двадцать восьмая
Римо ждал. Цинтия должна прийти в 9.15. От любой другой женщины пунктуальности ожидать не приходилось бы. Но такое, как Цинтия, женщины, социально ориентированные, живут в мужском ритме. Пунктуально и эффективно.
Если Макклири прокололся с квартирой Фелтона, значит, там полным-полно ловушек… Куда его, Римо, несет?!
Римо повертел в руке стакан с водой. Да, во Вьетнаме все было по-другому, во многом проще. Ты, в конце концов, всегда возвращался в часть. Ночью, во время сна, кто-то тебя охранял. В общем, была какая-то подстраховка.
Римо отпил воды. Во рту немедленно появился какой-то химический привкус. Да, в этом деле о подстраховке приходится только мечтать. И отступить при случае некуда. И никаких друзей вокруг. И всю оставшуюся жизнь придется думать только об атаке или об отступлении. Он поставил стакан на стол и взглянул в сторону входной двери. Может, просто уйти отсюда к чертовой матери да затеряться навеки?
Римо с усилием отвел глаза от двери. Ладно, прочтем газету целиком: от первой строки до последней, а потом, если никто так и не придет, поедем в Нью-Джерси и посмотрим, чего на самом деле стоят этот Фелтон и его шеф, Максвелл.
Римо углубился в чтение. Но слова теряли смысл, на каждом параграфе он сбивался, забывал прочитанное и начинал все сначала. Он с трудом добрался до конца передовицы, и тут кто-то выхватил у него из рук газету.
– Ну сколько можно читать газету?
Это была Цинтия, в юбке и блузке, с широкой улыбкой на лице. Смятую газету она бросила на поднос проходившего официанта, который злобно покосился на девушку, на что она, впрочем, не обратила ни малейшего внимания.
Цинтия подсела к столу, плюхнула на него два каких-то тома и заявила:
– Я умираю с голода!
– Ешь, – ответил Римо.
Цинтия заглянула ему в лицо и в шутливом изумлении откинула назад голову.
– Первый раз встречаю человека, который так рад встрече со мной. У вас такая улыбка, как будто я только что пообещала вам сто лет здоровой, счастливой жизни.
Римо кивнул, передал ей меню и откинулся на спинку стула.
Утонченная воспитанница Бриарклиффа, с душой, требующей исключительно эстетических наслаждений, выпила большой стакан апельсинового сока, съела внушительную отбивную с жареным картофелем, шоколадное мороженое и запила все это двумя стаканами молока с двумя булочками с корицей…
Римо заказал себе рис.
– Странная диета! – удивилась Цинтия. – Вы увлекаетесь дзен-буддизмом?
– Нет, просто привык мало есть.
– Здорово! – Приступив к последней булочке, Цинтия решила, что настало время для беседы. – Мне кажется, ваша статья должна быть о сексе.
– Это еще почему?
– Потому что секс – это сама жизнь. Секс – единственная реальность. Секс – это без обмана.
– О, – прокомментировал Римо.
– Секс – основа жизни. – Цинтия наклонилась вперед, размахивая булочкой как ручной гранатой. – Вот почему они стараются уничтожить секс, придать ему ложный смысл.
– Кто «они»?
– Властные структуры. Правительство и другие фашисты. Пропагандируют всю эту бессмыслицу о любви и сексе. А любовь-то к сексу не имеет никакого отношения! Брак – фарс, который внедряют в сознание масс властные структуры.
– Ага, «они»?
– Вот, вы меня понимаете, «они».
Цинтия впилась зубами в булочку.
– Они дошли до того, что пытаются вдолбить людям, что секс необходим для воспроизводства народонаселения. Но, слава Богу, эта их теория становится все менее популярной. Секс – это секс, и ничего больше. – Она вытерла рот салфеткой. – Секс – наиболее фундаментальное ощущение человека, как вы считаете?
Римо кивнул в знак согласия и добавил:
– А секс в браке – самое фундаментальное.
– Бред!
– Что?
– Дерьмо, – повторила девушка будничным тоном, – брак – это настоящее дерьмо, вокруг него одно вранье и ничего больше.
– А ты не собираешься замуж?
– Для чего?
– Для фундаментальности ощущений.
– Перестаньте говорить ерунду.
– А как к этому относится твой отец? Он разве не порадуется замужеству дочери?
– Почему вы спрашиваете о моем отце, а не о матери? – быстро спросила Цинтия ледяным тоном.
«Нельзя медлить, надо что-то отвечать, неважно что,» – пронеслось в голове Римо.
– Потому что я не могу себе представить, что она действительно существует. Если – да, то она должна быть женщиной. А в мире есть только одна женщина – ты. Я люблю тебя. – Римо нежно сжал в руках ладони Цинтии.
Ход был довольно рискованным и не очень надежным, но он сработал. На щеках девушки вспыхнул румянец, она опустила глаза.
– Это довольно неожиданно, а?
Она как-то с испугом обвела зал глазами, словно он был наполнен исключительно агентами, следящими за ее любовной жизнью.
– Я, право, не знаю, что сказать…
– Скажи: «Пойдем погуляем!»
Еле слышно Цинтия промолвила:
– Пойдем погуляем!
Римо выпустил ее руки. Прогулка оказалась полезной. Цинтия разговорилась и уже не могла остановиться. Ее рассказ постоянно сбивался на отца, его занятия и образ жизни.
– Не знаю точно, что он делает с ценными бумагами, но зарабатывает он очень много. Ты, Римо не думаешь о деньгах. Вот что мне в тебе очень нравится.
– По-моему, похвалы заслуживает твой отец. Представь себе, как трудно удержаться от соблазнов, когда у тебя столько денег, когда можно стать богатым плейбоем, путешествовать, транжирить деньги…