Рождение экзекутора. 1 том
Шрифт:
Охрана, верхом на смешных и громоздких, со слишком большими колесами байках, окружила гусеницу каравана. За ними толпились цветастые пятна — гайдерцы.
Хашир замкнули квадрат и окруженные спешившимися серебряно-бронированными гвардейцами под предводительством Яра ровным строем двинулись внутрь дворца. Неутомимый герольд снова начал выкрикивать об истомленной любовью невесте из Империи Ши.
Анфилады заставленных вычурной мебелью залов. Широкие коридоры, застеленные гобеленами от пола до потолка. Узкие, от потолка до пола, стрельчатые окна с многослойными
Наконец гвардейцы выстроились в каре в холле. Герольд отворил двери, проорал свою коронную фразу про «изнемогающую от любви будущую битерере из Империи Ши» и пропустил внутрь невесту с сопровождением.
Их встретила молоденькая пухленькая девушка в красной пижамке и, пригибаясь и шаркая ногами в пушистых тапочках, повела гостей через череду аскетичных розовых комнат — никаких тряпок ни на стенах, ни на полу. Только кое-где пластиковые или стеклянные стулья или кушетки. За третьи двери шаркающая девушка не пошла. Нажала кнопку, впустила кортеж и закрыла дверь, оставшись снаружи.
В очередной розовой и странно голой для Гайдеры комнате — простые металлические полки, заставленные коробками, несколько пластмассовых кресел у стен — из-за большого стеклянного стола на круглых и блестящих металлических ножках поднялась и вышла навстречу строгая женщина в длинном красном платье. Гладко причесанные волосы скрывались под маленьким красным же чепцом.
— Госпожа первый клиницист, — Яр изобразил глубокий поклон с танцевальными па. — Моё сердце несётся вскачь от радости, ибо я могу передать в ваши руки нашу самую благородную драгоценность — стремящуюся к свету любви битерере Лардарошсу.
Из задней двери тихой мышкой появилась новая девушка (тоже в красном, но мешковатом до колен платье и красных чулках) и осталась стоять, держась за ручку.
— Благородный и учтивый господин посол, — первый клиницист протанцевала коротенький реверанс с тремя поклонами. — Наша самая надежная и наилучшим образом оборудованная клиника со всей ответственностью принимает нежнейшую невесту Лардарошсу, и через полчаса мы с восторгом засвидетельствуем её восхождение по последней тропинке в Цветник.
В каскаде реверансов госпожа клиницист отплыла к дверям. Девушка шустро отворила на себя дверь и спряталась за неё, а красная женщина уже без словесных кружев добавила:
— Будет достаточно двух хашир для сопровождения битерере, а вам, господин посол, помощницы удобряющих сады принесут нектар и плоды.
Регент снова засучил ногами, но быстро успокоился и сел в кресло, а Крошку няньки погнали следом за красной женщиной в недра больницы.
Крошка поняла, что слегка боится. А вдруг они заметят, что она ажлисс? Неправильный человек? Но Джи бы не послал ее сюда, если бы на Гайдере смогли обнаружить подмену?
Внутренние
Хашир завели Лардарошсу в угол, где стояла простая лавка, отгороженная тряпичной ширмой в рост человека. И начали неторопливо ее раздевать, планомерно складывая слои одеяний на лавку. Крошка осталась в длинной нижней рубашке. Даже маску, лиф и уфсы-хси няньки сняли и возложили на вершину получившейся пирамиды. Босые ноги облекли бумажные пакетики с резиночками и, без остановки чирикая и ублажая свою питомицу учтивостями, возложили Лардарошсу на кресло. В комнате без многочисленных одежд оказалось прохладно, и Крошка поёжилась: кресло прижалось к спине и ногам мертвенным холодом.
Лаборантки подтащили два белых шкафа на колесиках и подсоединили их черными витыми проводами к креслу. Шкафы в готовности замигали экранчиками и циферблатами.
Первая клиницистка отсоединила от большего шкафа боковую стену, оказавшуюся на телескопических рычагах, и навела ее над Крошкой.
— Благородная и доверчивая Лардарошса, прошу вас не шевелиться. Это совсем не больно, вы не успеете ничего почувствовать, а снимок будет готов. Внимание, задержите дыхание и не шевелитесь.
Стенка с урчанием опустилась, зависнув в двух сантиметрах от носа благородной Крошки, щелкнула и отъехала на свое место, прилепившись обратно к шкафу, а главная лаборантка уже стояла у изголовья с новым прибором — леденцом на толстой черной ручке:
— Здоровая и послушная невеста сейчас откроет девственный ротик и прикусит дарфисс, чтобы оставить отпечаток безупречных зубок...
Леденец оказался мягким, липким и пах резиной. Лардарошса осторожно сжала зубы, резинка пискнула и затвердела. Врач улыбнулась, отложила слепок на поднос помощнице и прикрутила к ручке черный матовый мячик.
— Стыдливая битерере, я сейчас вам разрежу рубашку, но не бойтесь, вам не будет больно, только слегка щекотно. Прошу вас, постарайтесь не кричать. Уважаемые хашир, придержите невесту, она должна быть неподвижна. И немного разведите ей ноги.
Одна андроидка прижала щиколотки, а другая вдавила плечи в кресло. Хакисс вцепилась руками в каменные запястья, державшие ее за плечи и быстро задышала открытым ртом. Нет, она умеет терпеть боль, но неизвестность пугает больше.
Клиницистка вырезала ножницами квадрат ткани из рубашки над животом и рукой в прозрачной перчатке размазала ледяное желе по напряженному телу. Другой начала катать мячик по намазанной коже. Шкафы с приборами защелкали, стрелочки на циферблатах забегали, а врачиха негромко проговорила: