Рождение империи
Шрифт:
Мы стали всего лишь еще одной партией, оттянув понемногу голосов у тех, этих и прочих… Вот и все. Что-то кардинально тут изменить нельзя. Даже коррупция, за счет которой в одном из миров мы раскрутили ситуацию так, что выиграли с перевесом в тридцать процентов от ближайшего конкурента, здесь ничтожная. Невозможно, как в нашем случае, не имея даже минимального представительства в парламенте, пройти сразу в дамки!
— Неужели никаких резервов?!
— То-то и оно, что глухо.
— Так не бывает.
— Значит, бывает, — уже откровенно
— В любой системе должен быть изъян, ударив в который можно ее расшатать и обрушить, — настаивал Каин. — Его нужно только найти.
— Может, и есть, но мы при всем желании и упорной работе его не нашли.
— На скольких мирах вы уже успели поработать, мистер Элвис?
— На пяти.
— И как там прошли дела?
— Не сомневайтесь в моих профессиональных качествах, мистер Иннокент! — выпятив грудь, воскликнул главный политтехнолог. — Да будет вам известно, что у меня лучший результат из всех возможных! Я не проиграл ни единого раза, и на всех планетах в президенты вышли кандидаты, на которых я работал!
«А хорошо ли это? — вдруг подумал Каин, попытавшись примерить политику к своей профессии боевого пилота. — На сплошных победах без поражений, как правило, формируется смертельно опасная самоуверенность и косность мышления… Стоит пересесть на новый самолет, и старые маневры уже не действуют так же безупречно. Может, и здесь что-то похожее?»
— Но здесь, похоже…
— Да… Но и на старуху бывает проруха! Всего одна неудача…
— На зато какая, — с нажимом сказал Каин Иннокент. — Такая, что десятка побед стоит. Оникс мне сказал предельно ясно: Касабланка должна стань нашей любой ценой. Кровь из носу…
Главный политтехнолог сжал губы так, что они побелели, а глаза засверкали ненавистью.
— Ладно… Когда должны состояться выборы?
— Через два с половиной месяца состоится первый тур, — сразу сникнув, ответил Кэрри Элвис, хорошо понимая, что чудес на свете не бывает: за столь короткий срок ничего кардинально изменить нельзя, и второго тура им не видать как собственных ушей.
И еще немаловажный вопрос: останутся ли у него уши в реальности после поражения? И это, пожалуй, наименьшая потеря из возможных.
— Цейтнот… Будьте добры распорядиться, чтобы мне выдали все материалы. Наши действия, действия конкурентов, информацию о Касабланке… но не туристические маршруты, а политико-экономическую… ну вы меня понимаете.
— Да, — кивнул мистер Элвис. — Все будет предоставлено.
— Хорошо, жду, — поднялся Каин со стула, подумав, что теперь ему придется переквалифицироваться из пилота в политтехнолога.
Трудно, страшно, но никуда не деться. В конце концов, он обещал сделать все возможное и… невозможное.
16
Еще никогда Каин Иннокент не читал так много, причем абсолютно не понимая, что именно он читает. Слова вроде бы знакомые, а стоит постичь их смысл, как голова просто идет кругом. Об экономике, как и о политике, он не имел никакого представления. Даже понятое сравнить не с чем. Большие эти показатели ВВП на душу населения или маленькие, хорошо это или плохо…
По идее, он вообще ничего из этого делать не должен. Более того, его сюда прислали, только чтобы выполнять поручения местных начальников, того же Кэрри Элвиса! Он сам взвалил на себя эту ношу и опять-таки не связался с Виктором Баренцевым и не доложил о тяжелой обстановке, сложившейся на Касабланке.
В том, чтобы настучать на местных дельцов, он не видел смысла. Времени осталось слишком мало, чтобы начинать внутренние разборки, а Оникс их вполне мог устроить. Перестреляет еще к чертям всех местных или пришлет новых на усиление, которые вообще ничего о местных условиях не знают, но, чтобы показать свою значимость и гонор, отстранят от дел старых, а это уже гарантированный провал. Так что на переправе лошадей лучше не менять и выезжать из ямы нужно на тех клячах, которые есть.
— Дорогая…
— Что?
— Там в прикроватной тумбочке у меня пистолет лежит. Нашла?
— Нашла…
— Принеси его, пожалуйста.
— Зачем?
— Застрелюсь.
Лара заглянула из спальни в кабинет, но без пистолета.
— Что ты делаешь?
— Да вот, пытаюсь вникнуть в местную расстановку политических и экономических сил.
— Зачем?
— Ну…
— Я же понимаю, что ты сюда не отдыхать приехал. Тебя сюда прислали… Может, расскажешь? А я помогу, чем смогу…
Иннокент сомневался недолго, хотя посторонних в эти дела лучше не посвящать. А потом решил: была не была, в конце концов, что он теряет? Если не придумать в ближайшее время какой-то ход, который позволит им резко вырваться вперед, все и так рухнет. И рассказал, для чего он тут, как мог, обходя острые моменты.
— Вот это да! Вы решили захватить тут власть?! — удивилась Лара.
— Правильнее было бы сказать — легализоваться… Но я не уверен.
— А ты лично вроде как затесался в кризисного управляющего с правом решающего голоса?
— Что-то вроде того, — хмыкнул Каин. — Не вижу смысла идти в подчинение людям, которые не знают, что делать.
— Понятно. Ну что ж, давай посмотрим…
— Давай, но прежде приоденься, — кивнул Каин на фривольное одеяние Лары. — А то я совсем расклеюсь и думать буду совсем о другом.
На Касабланке в самом разгаре лето, недалеко пляж, они успели его вчера опробовать, и Лара как раз снова собиралась туда пойти позагорать, так что на ней красовался весьма легкий купальник.
— Один момент.
Лара с улыбкой скрылась в спальне и скоро появилась запахнутой в белый махровый гостиничный халат.
— Так лучше?
— Намного…
— Тогда давай смотреть, что тут творится и где прячется этот самый изъян.
Прокопавшись с данными час, а то и все два, Лара решительно отстранила распечатки и сказала: