Рождение империи
Шрифт:
— Еще троих потеряли.
— Ага… вот один вроде бы цел… — напрягая зрение, посмотрел необходимую информацию Каин на командирском дисплее.
— Сумел катапультироваться.
— Шаттлы?
— Сели.
— Нормально. Полдела сделано. Системы ПВО теперь можно не опасаться, мы слишком низко для них.
— Но осталась еще половина в виде пятидесяти «протонов», — напомнил Лягушка.
— Вижу…
На радаре действительно светились пятьдесят вражеских меток, шедших плотным строем. И избежать встречи с ними нет никакой возможности, а очень бы хотелось, потому как это неизбежные потери и без того сильно поредевших сил.
— А
— Знаю.
— По три с лишним машины на брата — это не слишком веселый расклад.
— Кому как… Боишься?
— Хм-м… мне неприятно, — не стал расписываться в трусости Лягушка.
— Что поделать, мы не в борделе и не в комнате релаксации, чтобы было приятно. А то, что на каждого в среднем по три с небольшим машины приходится, так это нормально, могло быть и хуже.
— Вот уж действительно… — хмуро ответил Лягушка. — Могло быть и по пять, а то и по десять на брата…
— Ладно хандрить… — осадил Иннокент ведомого. — Лучше посмотри, каким скученным строем они идут. Сразу видно, что слабаки… Только слабаки чувствуют себя сильнее, будучи в толпе, им кажется, что это должно выглядеть устрашающе. А на самом деле просто ограничили себе простор для маневра, того и гляди друг с дружкой столкнутся, стоит их только шугануть как следует. И потом, прикинь: если нам навстречу в космос вышли лучшие, и как их там пошинковали, то кто остался в атмосфере у земли?
Лягушка не ответил. Во-первых, ответа не требовалось, и так все ясно, а во-вторых, началась работа — две неравные группы самолетов завязали встречный атмосферный бой.
Для начала пиратским «протонам» следовало не дать конфедератам уничтожить севшие в чистом поле шаттлы и, как в тире, перебить беззащитный перед такой армадой десант. Они, конечно, не беззубые, есть ручные ракетные комплексы, но против такой оравы им не устоять. А далее… далее по обстоятельствам.
4
Ни один пиратский самолет не пострадал при встречной перестрелке, для этого пилоты были слишком опытны и хорошо маневрировали, выжимая из «протонов» все возможное. Впрочем, конфедераты тоже не понесли потерь, так как их противник был больше занят маневрами, чтобы не попасть под огонь, и сам стрелял мало.
А вот дальше закрутилась бешеная карусель смерти. Область воздушного пространства в один миг наполнилась сотнями, тысячами тепловых и электромагнитных противоракетных ловушек, гроздьями отстреливаемых обеими сторонами, но ракетами стреляли только конфедераты, почти не нанося противнику урона, пираты же боеприпасы берегли для точного удара.
Большая скученность сослужила неопытным пилотам Конфедерации плохую службу, пираты не только не испугались большого численного перевеса противника, но и, преодолев огневой барьер, в один момент сели на хвост своему противнику. Лишь двое-трое сумели сорваться с крючка, но корсары в таком косяке молодняка быстро нашли себе новые жертвы и садились с одного хвоста на другой, выбирая наиболее безопасный момент, чтобы в свою очередь никто не пристроился сзади к ним. И уже через каких-то пять секунд активной стрельбы к земле, оставляя черные дымные хвосты, понеслись первые подбитые машины и обломки подбитых конфедератов.
Сбил свою цель и Каин Иннокент. «Протон» конфедерата активно сопротивлялся: отстреливал ловушки, работал системой постановки электронных помех, пытаясь сбить прицел врагу, но ничего из этого его не спасло. В конце концов, разве можно промахнуться с сотни метров, работая вручную, даже если систему прицеливания «мутит», когда у тебя две скорострельные пушки, выдающие по тысяче снарядов в секунду каждая?
Но радоваться победе рано. Да и не возникло у Иннокента чувства радости от такой победы над неумелым противником, наверняка вчерашним курсантом, который, возможно, тренировался на том же тренажере, что и он сам, летал в реале, постигая азы пилотирования, с тем же инструктором, что и Каин. Имелись и другие причины для отсутствия радости… И потом у противника точно такие же скорострельные дуры, и один из них уже взял его на прицел, о чем и сообщил нудным голосом бортовой компьютер:
— Внимание! Пеленг на восемь часов, двадцать градусов…
Каину повторять дважды не пришлось, и он пошел в резкий левый разворот с набором высоты, оставляя позади себя трассу снарядов, что распорола бы его, замешкайся он еще на одну секунду.
Прямо по курсу оказалось брюхо вражеского «протона» с номером 059, и камрад-полковник по ходу дела засадил в него длинную косую очередь. Потом по пятьдесят девятому добавил кто-то еще, чуть сверху, и попавший под перекрестный огонь «протон», потеряв правое крыло и выдав факел пламени из левого двигателя, в автоматическом режиме выплюнул пилота и, закрутившись, устремился к земле…
— Внимание! Пеленг…
На этот раз Каин не стал дожидаться, когда БК договорит, сам бросил взгляд на радар и пошел на новый маневр.
«Ишь упрямый какой, — удивился Иннокент, поняв, что его преследует тот же пилот, что взял его на прицел в прошлый раз. — Подобная привязчивость непрофессиональна…»
— Внимание! Ракета…
Каин пошел в привычный противоракетный маневр, отстреливая обманки, и тут с близким к ужасу чувством понял, что привычка, опыт и некое подобие самонадеянности сыграли с ним злую шутку. Бой в атмосфере с ее сопротивляемостью и с силой гравитации планеты имеет свою специфику, и маневр получился слишком тяжеловесным. Ракета, не отведенная глушилкой, не обратив внимания на ловушки, нагнала его слишком быстро, и в броню «протона» дробью врезались осколки.
— Ч-черт…
Запищали датчики, замигали лампочки, а БК все так же бесстрастно доложил:
— Поврежден левый двигатель… пожар левого двигателя…
— Вероятность взрыва?
— Тридцать-сорок процентов… Включить систему пожаротушения?
— Отставить!
БК настаивать не стал, за что следовало поблагодарить разработчиков программы, но затянул очередную песенку о других повреждениях и пеленгах.
На одном двигателе оторваться даже от не очень опытного пилота нечего и думать, и камрад-полковнику пришлось пойти на риск, которого в других обстоятельствах он постарался бы избежать, но выбирать не приходилось.
Оставляя за собой длинный шлейф черного дыма, Иннокент направил свой самолет носом вниз и стал падать к земле, то и дело пытаясь как бы выровнять полет, что у него иногда даже почти получалось и вот-вот получится…
Как Каин и предположил, этот самонадеянный пилот, вместо того чтобы помочь своим товарищам, выбрав новую цель, закусил удила и решил его добить во что бы то ни стало, не оставив ни единого шанса на спасение. Он увязался следом, увеличивая скорость и сближаясь так плотно, словно не хотел, чтобы ни один снаряд, выпущенный из его пушек, не прошел мимо цели.