Рождение империи
Шрифт:
БК, на секунду заткнувшийся, опять взялся за свое, предупреждая об опасном сближении с землей:
— Триста метров… Двести… Внимание, пеленг… Сто!
Каин увидел под собой, на земле, частые вспышки разрывов снарядов, выпущенных преследователем. Противник не попадал, за исключением двух-трех снарядов, может, только потому, что слишком понадеялся на собственное зрение, как всегда бывает во время отчаянной злости и жажды смерти своего врага, игнорируя показания датчиков, а зрение-то как раз и было ограничено густым дымом из поврежденного двигателя самолета-жертвы.
Дав полную тягу, Иннокент, скрипя
— Включить систему пожаротушения левого двигателя…
— Выполнено…
Противник слишком увлекся погоней и расстрелом наверняка первой своей реальной боевой жертвы, пропустил момент, когда эта жертва начала выходить из пике, дым закрыл ему обзор, и он не очень хорошо видел приближение земли, хотя БК наверняка предупреждал его. Но кто полностью полагается на этот нудный компьютер?
Как результат, пилот-преследователь не успел среагировать достаточно быстро, когда до него наконец дошло, что к чему. Самолет плюхнулся на землю и рванул, исторгнув глубок огня и гари. Самого пилота спасла лишь система автоматического катапультирования.
На одном двигателе много не навоевать даже в просторах космоса, не говоря уже о вязкой атмосфере, но, как оказалось, воевать уже почти и не пришлось. От общего числа в шестьдесят пять «протонов» в небе осталось всего восемнадцать машин, из которых тринадцать пиратские. Остальные пять уцелевших конфедератов пытались удрать, «хромая» на оба крыла из-за полученных повреждений.
— Ригель — всем: прекратить преследование противника. Повторяю…
— Почему?! — отозвался кто-то настолько разгоряченный боем, что даже не представился, явно не желая отпускать легкую добычу просто так, без занесения ее в личный актив.
— По кочану! Они идут на базу, там мы их и прихватим относительно целенькими. Мы и так потеряли слишком много, так что трофеи нам не помешают.
— Понял…
Пятеро преследователей прекратили погоню, а вместе с ней и стрельбу по беглецам. Несмотря на это, один из них все равно вдруг полыхнул огнем и огненным шаром понесся к земле, лишь раскрывшийся купол говорил, что пилот успел покинуть машину и лишней смерти не случилось.
5
— Ригель — Лягушке: ты как, цел? — запросил Каин состояние ведомого, хотя видел на тактическом дисплее, что его значок горит зеленым цветом жизни. Но это в целом, а что в частности?
— В норме… задели легонько по касательной. Но я с легкостью ушел… и от бабушки, и от дедушки, и от прочей живности, в том числе и лисы. А потом половину этой живности и вовсе перестрелял на хрен! Особенно ту лису, что меня все-таки полоснула своими зубами!!!
«Послебоевой мандраж, — понял Каин по излишней горячности напарника и дрожи в его голосе, — что неудивительно, учитывая, из скольких схваток он вышел».
— Рад за тебя.
— А вот ты, командир, как я погляжу, хромаешь, — сипло хохотнул напарник, успокаивая нервы.
Лягушка быстро нашел своего ведущего и теперь летел рядом с ним на одной высоте по правому борту в каких-то десяти метрах.
— Досталось немного.
— Но ты его красиво сделал…
— Ладно… комплименты будем расточать друг другу потом. Ригель — всем: приступаем к выполнению третьей части задания. Надеюсь, боеприпасы еще не все растратили? Доложитесь…
После проверки выяснилось, что три четверти ракет все же израсходовано. Впрочем, тут удивляться нечему, иначе с таким количеством противников разобраться так быстро, за десять минут, не получилось бы, да и потери были бы значительно больше, а не всего два «протона», хотя повреждения получили все без исключения. Даже тот же Лягушка, у которого при ближайшем рассмотрении «касательное» попадание оказалось вовсе не таким пустяковым, шел на дублирующей системе управления.
— Нормально, думаю, этого должно хватить. Курс северо-запад, идем на город.
Пока шли к городу, из-за неисправностей строй вынужденно покинули еще два «протона» и сели в чистом поле, в итоге от двух эскадрилий, что нырнули в атмосферу Прерии, осталась одна полновесная. Но, если постараться, даже оставшихся машин с натягом, но должно хватить.
— Но это даже к лучшему, — пошутил Лягушка, когда с курса сошел второй самолет, не дотянув до города каких-то двадцать километров.
— Это еще почему? — удивился Каин.
— Тринадцать, говорят, несчастливое число, чертовой дюжиной еще называют, а одиннадцать — барабанные палочки, очень даже ничего, как раз для веселья годятся.
— Весельчак. Я б, может, с тобой еще согласился, если бы на этих двух не висело бы тридцати процентов всего нашего вооружения.
Но праздную болтовню пришлось оставить и вновь произвести перераспределение основных целей наземной штурмовки, коими являлись в основном полицейские участки. Именно полиция, хорошо вооружившись, могла если не помешать основному веселью десанта, то значительно им досадить, растянув захват города на несколько часов, что приведет к значительным жертвам и даже разрушениям. Так что следовало по максимуму облегчить работу десанту, уничтожив склады с тяжелым полицейским вооружением, и полностью их деморализовать.
К моменту подлета к городской черте все цели стали известны пилотам, и они отработали их в два захода. Сначала расстреливали стены, из пушек пробивая бреши, чтобы не тратить мощь дефицитных ракет на разрушение препятствия, а уже потом пускали саму ракету в образовавшуюся дыру.
Склады участков, которые атаковал камрад-полковник, разваливались, точно игрушечные, от многочисленных внутренних взрывов детонации боеприпасов. Вскоре над городом выросли столбы чадного дыма от возникших пожаров. Сопротивления пиратам оказано не было и, еще немного покуролесив, разбив второстепенные цели, эскадрилья направилась к авиационной базе, чтобы не дать никому вновь взлететь в воздух, иначе второй битвы, даже с такими неумехами, потрепанная эскадрилья могла не выдержать, теперь уже вполне могло сказаться численное превосходство. Ведь кроме четырех, отпущенных Каином, вернулись из космоса не меньше двадцати бортов.