Рождение миров

Прутков Дмитрий Иванович

– Ладно, на первый раз спишем на неопытность. Да, за Стрельника тебе отдельное спасибо. Кроме тебя ему бы сейчас тут никто не помог. Считай, только за это тебе и прощаю твоё бесстыжее поведение.

Последние слова произносил, уже отворачиваясь.

Студент лежал у стены, свернувшись калачиком и мирно посапывал, иногда нервно вздрагивая во сне. На него было накинуто одеяло, а под головой была свёрнута какая-то тряпка. У изголовья на коленях сидел жрец, что-то беззвучно бормоча, временами поднимая глаза и вскидывая руки к небу.

–

Что ты делаешь?
– Я подошёл к жрецу, стараясь ступать как можно тише.

– Я молю Павшего за его душу.
– Шёпотом отозвался жрец, не поворачивая ко мне головы, и продолжил свои беззвучные бормотания.

Пока думал, что делать дальше, в храм вернулся Тёмный в сопровождении воеводы и снова без охраны. Только вёл князь себя на этот раз немного странно. Походка была не такой твёрдой и уверенной как обычно, а свой прямой и жёсткий взгляд он старался от меня отводить. В сознании автоматически вспыхнула ассоциация - "как нашкодивший". Тёмный шёл, всеми силами замедляя шаги, вроде боялся подойти близко. Пришлось прийти на помощь и начать диалог первым.

– Князь, я благодарю тебя за помощь. Если бы не ты со своей дружиной, мой друг не пережил бы эту ночь. Я никогда не забуду того что ты для нас сделал.

Тёмный наконец поднял на меня глаза.

– Не стоит благодарности, брат. Я в любом случае не мог оставить свой город на поругание и не прийти на выручку. Да и ты со своими друзьями сохранил жизни многим моим воинам, а ваши приёмы боя не будут забыты и усилят моё войско. Но я пришёл к тебе с другим вопросом.

– Вообще без проблем. Спрашивай, что душа пожелает.

– Мне неловко просить, но кроме тебя сейчас мне никто не сможет помочь.

– Тоже никаких проблем. Проси что пожелаешь. Будет надо - отдам последнюю рубаху.

– Мне нет нужды просить у тебя рубаху. Я бы никогда не стал беспокоить тебя ради такой мелочи. Мой воевода вырос, и теперь он моя главная опора, и я боюсь потерять его. Будет много битв, и если я не смогу вписать его в метрику мира, то одна ошибка оставит меня без правой руки.
– Князь снова отвёл глаза в сторону.

Вписать? В метрику?

– Тоже мне проблема. Скажи куда вписать и где эта метрика, так я сразу и впишу.

Тёмный опять смотрел на меня непонимающим взглядом.

– Брат, вписать в метрику, также как ты когда-то вписал в неё меня.

В голове закрутились варианты. Имя! Я же дал Тёмному имя, после которого он и стал Тёмным! По спине пробежал холодок. Я вспомнил, как открыл глаза на холодном граните, как из груди, словно холодный пар, испарились страх и пустота, как я бережно поднял "Слёзы Искры", лежавшие прозрачными камушками на полу. Страх. Нельзя отступать перед страхом. Он никогда не остановится, и будет гнать тебя до тех пор, пока рано или поздно не загонит в угол, откуда ты уже никогда не сможешь выбраться.

– Я готов.
– С холодной решимостью взглянул князю в глаза.

Беспокойно подскочила Искра.

– Я с тобой! Боюсь, что в этот раз ты можешь не вернуться.

– Искра, ну и как ты мне поможешь?

– Я тоже поделюсь Искрой!
– Искра упрямо вздёрнула подбородок, положив мне руку на левое плечо.

– И я.
– За спиной раздался спокойный голос монаха, и на правое плечо тоже опустилась рука.

– И я тоже.
– Тёмный обошёл наше странное построение, встав позади, положив руки на плечи моих друзей.

Воевода всё это время молча стоял на том же месте. Эх, была-не была!

– Да будешь ты водить войско храброе, за дело правое, во славу Павшего! И имя твоё - Добрыня!

По всему телу заструился холод, а от плеч пошла тёплая волна, не давая погрузиться в темноту. Это состояние продлилось считанные секунды, после которых ощущения тепла и холода отступили, а я почувствовал себя абсолютно выжатым. Оглянулся на помощников - они выглядели не лучше, но имя над воеводой действительно сменилось. В информации о персонаже прочитал: "имя: Добрыня, звание: воевода". Только после этого воевода заговорил.

– Благодарю тебя, брат.
– И Добрыня отвесил мне земной поклон, за каким раньше не был замечен даже в адрес князя.

– Для хорошего человека не жалко. Я не сомневаюсь, что ты будешь носить своё имя достойно, покроешь его славой и не посрамишь бесчестием!
– Дал своё напутствие Добрыне и обратился к князю. Ну что, князь, теперь готов твой верный боярин возглавить войско и уйти в дальний поход, оставшись без твоей поддержки?
– Сказал я с улыбкой, понимая сказанное как вопрос риторический.

Однако Тёмный воспринял вопрос со всей серьёзностью.

– Нет. Всё это время Добрыня учился ратному делу на поле брани, во время боя, но плох тот бой, в котором командир не видит его финал до сражения.

Я смотрел на князя немного ошалело, от такой серьёзности восприятия вопроса, и ещё большей серьёзности в подходе к своему делу - войне и защите.

– Тёмный, но Добрыня же видел, как ты планируешь сражения. Он же отлично ориентируется во время боя. И даже если заранее чего-то недоглядит, и враг застанет его врасплох, то сможет быстро сориентироваться в ситуации и дать достойный отпор. Не сомневаюсь, что не смог бы ты сам возглавить сегодняшнюю атаку, а отправил бы своего воеводу, то мы бы всё равно победили!

– "Беда, коль сапоги начнёт тачать пирожник, а пироги печи сапожник".
– Процитировал князь слова из басни, с укором качая головой, заставив вспомнить Пашку.

Во, блин, из серии - "...как похож, как похож..". Одно слово - гены. А в голову пришла очередная умная мысль.

– Хммм... Тёмный, а почему ты не научишь своему искусству Добрыню? Вы же тут очень быстро учиться умеете. Сможешь тогда спокойно отпускать его одного и не бояться, что если тебя убьют, то войско останется без единственного стратега. Это же хорошо!