Рождение Повелителей - Часть 2
Шрифт:
… День уже клонился к своему концу, двадцать первый день дороги. Приход Нового Года тоже пришлось встретить в пути, а в Нимфее, наверное, во всю радуются и веселятся, отмечая конец трудного для нее года. А отряд, под предводительством Немо, принял на себя все горя и ненастья, идя ради своего любимого города на смерть, сквозь непогоду и все трудности.
Немо чувствовал, как под ним тащиться совсем выбившийся из сил его верный конь, северянин даже в этой дороге решил не расставаться со своим скакуном. Казалось еще чуть-чуть и все лошади сваляться бездыханными трупами, но все же гордые животные держались, вытаскивая своих хозяев из передряги, в которую их завела природа.
Нимфейский эскорт уже въехал на полноправные просторы Келебреттских Гор, уже стали показывать свои монолитный скалистые своды горы. Все меньше становилось маленьких холмов. Они постепенно врезались, перерастали и сливались с исполинской силой варварских Гор.
Немо и сам не понял, как ему удалось увидеть темное пятнышко, посреди белоснежной пустыни и такого же белоснежного покрывала, которое окутало все пространство. Как удалось разглядеть среди белого занавеса темный вход в пещеру, хотя раньше ничего нельзя было разобрать дальше собственной руки.
Немо пришпорил коня, на сколько это было возможно и толкнул впереди едущего Норгима в плечо, показывая указательным пальцем на темное пятно пещеры. Бывший телохранитель чуть не свалился с лошади. Сначала показалось, что Норгим уснул, но это могло только показаться. Крепкий воин неплохо сидел в седле, но он просто не ждал удара с боку, хотя всем телом нагнулся вперед, пробивая дорогу себе и своим спутникам сквозь направляемые ветром широко валящие с неба снежные копья. Норгим принял на себя участь получить главный удар стихии, проложить путь для своих партнеров по Цели.
Отряд свернул и вскоре он уже всем составом засел в пещере. Несмотря на непогоду, пещера выглядела сухо и вполне даже уютно. В ней даже нашлось немного сухого хвороста, и Арнел без особого труда развел костер. В полумраке пещеры весело заплясали язычки пламени. Отряд расположился возле заветного огня и каждый поспешил скинуть с себя надоевшие и промокшие плащи, несмотря ни на что никто из отряда не снимал доспехи, они уже словно стали частью тела, их тяжесть уже стала привычной. "Лучше я буду чувствовать тяжесть доспех, чем чувствовать тяжесть вонзившейся в меня стрелы!" — так думал каждый, и были для этого причины. Опасность в варварских владениях велика, хотя горцы и не слыли хорошими лучниками и признавали луки, как оружие трусов, но все же, кто знает, что на уме этих варваров? Лишняя страховка не помешает.
Пламя весело танцевало, и его отсветы отыгрывались на стенах, выливая на темном камне силуэты сидящих возле костра. Тепло, идущее от огня, притягивало привыкших к холоду и слякоти людей. Никто даже не переживал, что из темной пещеры идет свет, что это легко заметить на общем плане ночного сумрака. Это не волновало никого. Хотелось тепла и уюта. Уже не было сил, чтобы бояться.
Отряд отдыхал, ему уже три недели не представилось подобного отдыха. Ночевки и привалы во время бешеного ливня или свирепого снегопада остались позади, пусть не на долго, но все же позади. Сейчас надо принять этот подарок судьбы и отдохнуть, поблагодарить удачу за чудесную пещеру.
Люди грелись у огня. Немо, как лучший повар из всех, стал готовить еду, впервые за долгую поездку Отряду посчастливилось отведать горячего, — густая баранья похлебка.
Все сидели молча, видно привыкли уже молчать за всю дорогу, и невольно отдавались привычке. Все ждали, когда в их походные миски вольется горячая похлебка. Когда же это, наконец, случилось, каждый стал уплетать за обе щеки, так что аж за ушами свистело. Похлебка выдалась вкусной, а оттого, что им пришлось пережить и от мыслей, что еще придется в дальнейшем, эта еда стала самой вкусной во всем мире. Сегодняшнее варево было несравнимо с той пищей, которой приходилось довольствоваться в дороге, в мокрой и холодной дороге, когда не разожжешь костра, когда нет спасения от ужасного ливня, когда ешь размокшие от капели лепешки. Теперь же, в сухой пещере, перед играющим огоньками костра, Отряд чуть ли не пировал, уплетая обычную — хоть и вкусную по походным меркам — баранью похлебку — еще и из несвежего мяса.
Во время еды никто не мог открыть рта, — для разговора — снова стала та пелена молчания, которая окутывала Отряд всю их дорогу из Нимфеи. Только потрескивающих хворост, негромкое чмоканье, от разыгравшегося яростного аппетита, с которым люди уминали во все щеки баранье мясо, и тихие завывания метели, которая бушевала снаружи с еще большей силой и стала заметать вход в пещеру снежными сугробами. Только это нарушало непроглядную тишину.
Сейчас мирное убежище в пещере казалась самой большой удачей для Отряда, которому не везло с самого отъезда.
Скоро трапеза была окончена, люди плотнее устроились у костра. Всем хотелось лишь одного — хорошенечко выспаться и отдохнуть, не волновало даже то, что по зову пламени могут слететься Враги, словно мотыльки на свет. Никто и не подумал тушить костер. "Я лучше сражусь с целой ватагой варваров, чем подохну от холода в этих Богами забытых Горах!" — единственное, что было сказано Норгимом за весь вечер, — или день, кто знает?!
Сегодня пещера приютила обессилевший Отряд. Что будет завтра, никто старался не думать. Все знали, что завтра будет еще хуже, чем раньше, что все трудности, которые они успели пережить это только начало. Пока что даже точного маршрута не выбрали, по которому пойдут к своей Цели. Но все решения будут завтра, сегодня — отдых и сон!
Впервые за долгие три недели, которые успели протянуться в один бесконечный день, отряд из четырех добровольцев — Чемпиона Немо, телохранителя Норгима, кузнеца Арнела и несильно везучий (хотя может и сильно, если учесть, что он один выжил будучи зараженным странной Болезнью) торговец Гвилдор — смог переночевать в тепле, вне ливня и вьюг. Люди спали, беспечно спали перед потухающим костром в тихой и сухой пещере, которую чудом заметил Немо, среди завьюженных белёсных просторов Келебреттского Предгорья. Все мирно спали в уютном тепле, не заботясь о завтрашнем дне, не выставив даже часовых, весь Отряд отдался беспробудному и ровному сну. Гвилдор даже, словно маленький невинный ребенок — а не диверсант, идущий, как хладнокровный убийца — сложил сомкнутые ладошки под правую щеку и завораживающе посапывал.
Дотлевали последние угольки костра. Отряд дружно посапывал и похрапывал. И вот последний свет от огня погас, в пещере воцарилась мгла, быстро окутывая каждый уголок, каждую щель своей правой рукой — тьмой.
Тьма и тишина, спокойствие и отдых, сон и безмятежность, и пара чьих-то светящихся налитых кровью глаз в глубине пещеры, непрестанно наблюдающих за скованными сновидениями людьми и готовящихся к стремительному смертельному прыжку, чтобы вцепиться мертвой хваткой в шеи людей-добычи…