Рождение Повелителей - Часть 2
Шрифт:
Та липкая и противная золотисто-серебряная жижа, которая некогда влилась в жили Немо, стала распадаться, таять, освобождая кровь от своих тягостных замкОв. Шлем Ондала щедро одаривал Немо своей силой, разбивая мрак перед его глазами, освобождая тело от оков. Как-то сразу сознание прояснилось, исчезла темнота, которая застилала глаза, тело уже полностью стало повиноваться Немо.
Северянин вернулся в реальность. Он встал, под ногами несколько секунд светились мириады золотисто-серебряных осколков, после чего они потеряли свой цвет и слились с серым камнем порога. А на пороге стоял, скрестив
Немо не мог понять, что с ним произошло, что все это значило, вся это тьма, Пустошь, золотистая масса, которая обволакивала тело. Но он помнил о недавней схватке с Малахом, помнил тот неведомый барьер, который окутал тогда знахаря и не давал пробиться к нему, отталкивая Немо вновь и вновь, когда он пытался пробиться в своих атаках к Малаху; Немо помнил ту страшную ярость, с которой он атаковал Малаха, но теперь она исчезла без следа. Все это он помнил. Как сейчас помнил тот спазм, который появлялся при каждом движении, но отчетливее всего Немо помнил Бездну, Пустошь, которая звала его и не хотела отпускать, если б не Шлем, северянин и остался бы там.
— Что все это значило?!
– не выдержал Немо.
— Тьма мой мальчик, Тьма, — по-учительски, словно ученику-недоучке, ответил Малах.
— Тьма? — взъерепенился Немо.
— Да, это была проверка, — спокойно ответил Малах.
— Какая еще проверка? — недоумевающе провопил Немо, — Проверка Тьмой? Да кто ты вообще такой? — выходя из себя закончил северянин.
— Успокойся, или ты хочешь повторить схватку? Или точнее будет сказать: продолжить ее? — не изменяя своему спокойствию, отпарировал Малах.
— Нет, — глухо ответил Немо, впечатлений хватило после первой попытки. Северянин даже не дотянулся до своего противника, а вот тот разил на повал, но не мечом или секирой, а чем-то более действенным. Чем — неизвестно.
— Тогда послушай меня, я не стану тебе говорить куда идти, а куда нет, твой выбор — это твой выбор, — снова объяснял, как учитель ученику, Малах, — Хочешь идти на Запад, пожалуйста. Это твой путь, только не делай так, чтобы тобой руководствовалась сплошная жажда мести и ненависть. Потому что эти чувства ведут к Тьме. Ты ее видел, она видела тебя. Вы запомнили друг друга. И теперь тебе надо решить: хочешь ли ты попасть туда снова и навеки? Решай сам! — возвысил голос Малах, а это могло значить только то, что старый знахарь не на шутку взволнован, хоть и умело скрывает это, за своим спокойствием.
— Я понял тебя. Ты не хочешь, чтобы я стал служителем тьмы, хочешь уберечь от себя самого, но я никогда и не думал становиться на темную сторону! — резко ответил Немо, потирая руки, но не для атаки, а для чистой воды проверки: работают ли они?
Он понимал, что с ним твориться что-то неладное, что он разучился контролировать свою злобу, свою ярость. Он чувствовал в душе лишь ненависть и пустоту, они пожирали все доброе, что некогда было. Все хорошее умерло в Немо вместе с Анадель. И не было ни сил, ни желания бороться с внутренней дисгармонией, которая нарастала с каждым днем все больше. Он уже опустил руки, и вновь его жизнь сводилась к мести. Так было, когда он прибыл в Нимфею впервые, теперь история повторялась.
Наполниться ли душевная пустота после гибели варварского
Пустота души не знала ответы на эти вопросы, а отчаявшийся разум не хотел их искать. Теперь Немо марионетка в руках своих собственных слабостей.
Из тягостных раздумий вырвал голос знахаря:
— Не каждый темный воин хотел стать тем, кем он стал. Часто их вела добрая цель, уберечь: от войны свой народ, отомстить за невинных. Но везде, где есть ненависть, есть и тьма. Она неуклонно движется за своей младшей сестрой — ненавистью. Отдашь себя ненависти — отдашь и тьме. Не делай этого, не повторяй горький путь многих.
— Но с чего ты взял, что мной движет ненависть? — без воли разума вспылил Немо.
— Ты и сам знаешь, что я прав, — не удостоил глубокими объяснениями Малах.
— Хорошо, закроем на этом тему, — дружелюбно провозгласил Немо. — Я все равно пойду в Келебреттские Горы. Я дал слово и выполню свой Долг. По крайней мере, приложу к этому максимум усилий.
— Другого я и не ожидал, — отпарировал Малах и уже собрался уходить, но Немо задержал его за руку.
— Все же Малах, я не раз задавал тебе этот вопрос, но все же: кто ты? — слабо и безвольно спросил Немо.
— Всему свое время. Я не раз тебе также отвечал на это вопрос.
Необычный знахарь ушел. Все же что за странный человек этот Малах!
Немо недолго провожал взглядом старого знахаря, но очень долго думал над его словами, и еще дольше думы будут возвращаться к словам учителя. Еще не раз ученик вспомнит их, обдумает. Но не сейчас. Сейчас надо собираться и в путь! Как велит любимое выражение старины Гефеста. Кстати, где он? Только теперь вспомнилось Немо.
Северянин нашел своего отца за обыденным делом любой домохозяйки — готовка пищи. Кузнец, несмотря на свой и рост, и ширину плеч, ловко орудовал в тесной кухонной комнатке с ложками-поварешками. Из кухни веяло вкусным пряным ароматом искусно приготовленной еды. Он едва заметной парующей дымкой развеивался по всем комнатам. От аппетитного запаха у Немо забурлило в животе. При одной только мысли, что он скоро отведает лакомство, которое выйдет из талантливых поварских рук Гефеста, голод стремительно нарастал.
Вмиг отсеялись все тревоги. Даже странные мысли о всяких там Проверках Тьмой, все это ушло без следа, когда Немо увидел, как его жизнерадостный отец весело напевает старую, придуманную им же самим песенку "Удача никогда не проходит мимо нас!". Исчез тот странный камень, который лег ему на сердце, после разговора с Малахом и все той же трижды проклятой Проверки! Все старыечувства сменились другими: радость, навеянная весельем отца, и тоска из-за скорого отъезда. Немо только сейчас поймал себя на мысли о том, что Гефест до сих пор не знает, когда расстанется с сыном. Отец не знает о плане, разработанном в Тайной комнате, не знает, какую смертельную тактику выбрала группа диверсантов, не догадывается о том, что скорее всего в последний раз видит своего воспитанника.