Рождение 'Шерхана'
Шрифт:
Он демонстративно вышел, показывая, что он в этом деле участия не принимает. Ему до пенсии было еще далеко.
* * *
– Нет, вы поняли, какая сука этот подполковник?! - возмущенно завопил штурман после того, как за дверью стихли тяжелые шаги Мамаши.
Проиграв меньше всех, он чувствовал себя неловко перед товарищами и теперь был готов проявить максимальную активность в расследовании этого инцидента.
– Спокойно, ребята, спокойно, - заявил рассудительный второй пилот, это дело тонкое, не пойман - не вор.
–
– Давайте хоть морду ему набьем! - энергично предложил штурман.
– Морду тоже надо бить грамотно, - спокойно возразил второй пилот, как, например, те два капитана. Ведь они наверняка и деньги вернули, и хайло ему начистили. Да так, что он и жаловаться не стал. А тебя послушаться, так и без денег останемся, и под трибунал загремим.
– Так что же, по-твоему, надо делать? - спросил командир с надеждой в голосе.
Предложение вернуть деньги показалось ему как нельзя более здравым. Его жена была женщиной серьезной и информированной, особенно об уровне цен в странах ближнего зарубежья.
– У меня есть план. Слушайте сюда.
Как вы уже, наверное, догадались, второй пилот был родом из Одессы.
Глава 4
В той записке, которую утром доставили Бесу, тоже был план. Вернее, не весь план, а только та его часть, которая касалась действий лично Беса.
В точном соответствии с этим планом Бес подошел к двери камеры и стал изо всех сил колотить в нее сначала ногой, а потом и пустой алюминиевой миской.
– Чего шумишь? - раздался вскоре за дверью недовольный голос пожилого контролера, так теперь официально стала называться должность надзирателя.
– Я требую немедленной встречи с прокурором. У меня есть срочное заявление о готовящемся террористическом акте. Если не поторопишься, то погибнет много людей. Понял, вертухай позорный?
Бес относился к официальной терминологии с полным пренебрежением.
– Я тебе сейчас покажу вертухая! - неуверенно огрызнулся контролер. Говори мне свое заявление, я передам кому следует.
– Да я тебе не скажу даже свой размер ботинок, ишак ты козлорогий!
Бес удовлетворенно хмыкнул, довольный своим зоологическим открытием.
– Ты все равно перепутаешь его с размером лифчика твоей жены, коровы недоеной, - продолжил Бес животноводческую тему. - Говорю тебе, срочно зови прокурора. Если не позовешь, у меня есть семь свидетелей, и это ты будешь во всем виноват.
Контролеру-вертухаю было над чем призадуматься. Стрелочников у нас искать и находить умеют, это он знал прекрасно. Много таких "стрелочников" прошло через эти камеры за долгие годы его службы.
Размышления контролера-вертухая были непродолжительны, а выводы резонны. Через минуту он торопливо шел по коридору сообщить начальству о требовании подследственного.
* * *
Руководство УВД, РУОП и прокуратуры собралось
Присутствовал на нем и полковник Житков.
Причем присутствовал против собственной воли. И он много бы сейчас отдал за то, чтобы находиться где-нибудь подальше от этого большого и прохладного, несмотря на жару, кабинета.
Недаром еще с раннего утра его угнетало предчувствие чего-то неприятного и даже гадкого. Сейчас предчувствие подтверждалось некоторыми, едва ли заметными постороннему, наблюдениями.
Повестка дня была совершенно рутинной.
Обычно Житков легко добивался у первого заместителя начальника управления, полковника Бойко, разрешения присутствовать на нем своему заместителю. Да и проводил их обычно сам полковник Бойко. Сегодня же Бойко ответил категорическим и резким отказом, сообщив, что совещание проводит сам генерал и есть его прямое указание, чтобы все службы были представлены непосредственно первыми лицами.
Кроме того, буквально за пять минут до начала совещания, когда Житков уже собирался выходить из своего кабинета, чтобы спуститься в приемную генерала, раздался звонок внутреннего телефона и секретарь Бойко сообщил, что форма одежды на совещании, несмотря на тридцатипятиградусную жару, рубашка с галстуком, а начало на три минуты раньше объявленного срока.
Житков задумчиво достал из шкафа галстук, повертел его в руках, бросил на стол, схватил телефонную трубку и набрал номер полковника Климачева. Возглавляемое Климачевым РУОП находилось на другом конце города, и скорее всего полковник уже выехал, но попытаться стоило. Все знали, что Климачев терпеть не может галстуков, а уж в такую-то жару его и силой не заставишь надеть галстук.
– Старший лейтенант Смирнов слушает! - услышал Житков голос помощника Климачева.
– Костя, привет! Житков беспокоит. Шеф у себя?
– Нет, уехал на совещание.
– В машине рация есть?
– Нет, наша машина сломалась, а запчасти.., сами знаете, как в вашей конторе к нам относятся. Снабжаемся-то у вас. Его капитан Лобанов на своей личной машине повез, там рации нет. Что-нибудь передать?
– Нет, спасибо.
Житков надел галстук, еще один сунул в карман и быстро вышел из кабинета, надеясь перехватить Климачева у входа.
Но перехватить его не удалось. Совещание началось без полковника Климачева.
Ровно в четырнадцать ноль-ноль, едва Бойко зачитал незначительно измененную и дополненную повестку дня, открылась дверь, и на пороге возник раскрасневшийся от жары толстяк с полковничьими погонами на расстегнутой форменной рубахе и, разумеется, без всяких признаков галстука. Это и был полковник Климачев.
– Товарищ генерал, - обратился он к хозяину кабинета, вытянувшись, по мере возможности, по стойке "смирно" и прижимая к бедру толстую папку, разрешите присутствовать!