Рождение советской штурмовой авиации. История создания «летающих танков». 1926–1941
Шрифт:
Таким образом, в целом можно смело говорить, что, несмотря на достаточно значительные усилия авиаконструкторов, большой объем изыскательской и опытно-конструкторской работы, ни один советский бронированный штурмовик, создаваемый в этот период, довести до требуемого уровня так и не удалось. Причиной этому было отсутствие в распоряжении разработчиков мощных моторов с хорошей удельной тягой, а также брони и других конструкционных материалов с высокими удельными весовыми и прочностными характеристиками.
Так как специализированных машин промышленность даже к середине 1930-х годов так и не смогла дать, то штурмовые авиачасти Красной армии
Боевое применение штурмовиков в предвоенных конфликтах
На внутренних фронтах
Кронштадтский мятеж [51]
51
При подготовке раздела использованы материалы сборника статей «Легенды и мифы отечественной авиации». Редактор-составитель А.А. Демин. Выпуск 3. М., 2011.
Одним из первых серьезных испытаний для молодой Советской республики стал мятеж моряков в крепости Кронштадт в марте 1921 года. У всех в памяти остались стихотворные строки Багрицкого «Нас водила молодость в сабельный поход, нас бросала молодость на кронштадтский лед», однако мало кто знает, что немалую роль в событиях сыграла и авиация. И хотя ее действия в весьма кратковременном конфликте носили ограниченный характер, однако все же они представляют определенный интерес в развитии ударной составляющей РККФ.
Итак, напомним общую канву событий. 1 марта общим собранием моряков линкоров «Петропавловск» и «Севастополь» была выпущена антикоммунистическая резолюция о поддержке рабочих Петрограда, с лозунгом «Вся власть Советам, а не коммунистам». Моряки потребовали освобождения из заключения всех представителей социалистических партий, проведения перевыборов Советов и исключения из них всех коммунистов, а также таких либеральных свобод, как свобода слова, собраний и союзов всем партиям. Пытались они заручиться поддержкой и большинства населения, попутно потребовав обеспечения свободы торговли, разрешения кустарного производства собственным трудом, разрешения крестьянам свободно пользоваться своей землей и распоряжаться продуктами своего хозяйства (то есть фактически – ликвидации продовольственной диктатуры). Практически сразу был создан и орган управления – Временный революционный комитет во главе с матросом Петриченко. Первым делом были арестованы коммунисты Кронштадта.
Военные руководители молодой Советской республики не могли не отреагировать на вооруженное восстание практически в «сердце революции». Партийные бонзы потребовали срочно урезонить восставших моряков и поручили проведение карательной операции начальнику штаба Морских сил Балтийского моря Л.М. Галлеру (на тот момент с приставкой «временно исполняющий обязанности»).
Он же за короткое время разработал план, согласно которому ключевую роль в блокаде Кронштадта должны были играть форты «Краснофлотский» и «Передовой», блокировавшие выход кораблей из гавани и подход с моря тех, кто захотел бы прийти на помощь мятежникам (а на тот момент были реальные опасения, что может «вспыхнуть» весь петроградский гарнизон). Однако изюминкой плана был штурм мятежной крепости по льду – с северного и южного берегов Невской губы.
Артиллерийскую поддержку наступающим должны были оказать 305-мм батареи форта «Краснофлотский», причем его же 254-мм батареи должны были вступить в возможную контрбатарейную борьбу с артиллерией мятежного форта «Риф» на о. Котлин. Фактически единственной ударной силой штурмующей группировки кроме артиллерии форта была авиация.
К началу марта в Петрограде все находившиеся там авиационные и воздухоплавательные части были разделены на две группы. Первая подчинялась начальнику воздушного флота Петроградского военного округа и состояла из четырех авиаотрядов, которые базировались в Петергофе, Шувалове, ст. Раздельная и на форте «Краснофлотский». В ее составе числилось 10 разведчиков (из них исправных только 4), один исправный истребитель, 5 аэростатов, к которым имелись 3 лебедки.
Вторая группа авиачастей подчинялась начальнику воздушного флота Балтийского моря и состояла из двух «воздуходивизионов», базировавшихся в Ораниенбауме и на Гутуевском острове (каждый из двух гидроотрядов), и истребительного дивизиона в составе двух «истроотрядов», дислоцированных в Петербурге. В ее составе числилось 15 разведчиков и 12 истребителей.
Надо сказать, что в течение всего конфликта соотношение исправных и неисправных самолетов оставалось примерно постоянным на уровне около 50 %, тогда это считалось нормой. Одни самолеты выходили из ремонта, а другие – из строя в результате аварий и поломок. Забегая вперед, отметим, что за время конфликта ни один самолет в результате зенитного обстрела не был сбит или серьезно поврежден.
Однако для столь масштабной операции авиасил явно не хватало, и поэтому 5 марта в Петроград прибыла эскадрилья Западного фронта в составе трех авиаотрядов (4 разведчика и 14 истребителей). В тот же день приказом РВС Республики за № 38 все авиационные силы оперативно подчинили начальнику Действующего воздушного флота Республики, в свою очередь, он подчинялся руководившему всей операцией М.Н. Тухачевскому, назначенному командующим специально сформированной для подавления восстания 7-й армией.
Одновременно появился приказ сосредоточить все сухопутные самолеты на Комендантском аэродроме, а гидросамолеты – на Гутуевском острове. После ревизии наличных сил оказалось, что половина всех самолетов авиагруппы составляют истребители. Для усиления разведывательной составляющей были истребованы также разведывательный авиаотряд и Боевое звено особого назначения, вооруженное разведчиками. Однако они прибыли к 15 марта и поэтому в боевых действиях принять участия не успели.
Стоит сказать, что была собрана весьма разношерстная компания аппаратов: разведчики «Фарман-XXХ» и «Сопвич», истребители «Ньюпор»-17, -23, -24, «Спад» и «Сопвич-Кэмел». Среди гидросамолетов имелись разведчики М-9, М-15, М-20, трофейные «Шорт» и «Фэйри».
Однако практически вся материальная часть была сильно изношена, особенно моторы, что сказывалось на поднимаемой бомбовой нагрузке крайне отрицательно. К тому же не на всех самолетах имелись бомбодержатели, а если и имелись, то они не подходили под отечественные бомбы (речь идет прежде всего о трофейной технике британского производства). В результате в ходе большинства вылетов бомбы загружались в самолет прямо на пол кабины и потом сбрасывались наблюдателями вручную. Для точности попаданий также решающее значение имело полное отсутствие на самолетах бомбовых прицелов.