Рожденная огнем
Шрифт:
Охотник раздраженно зафыркал в моем сознании. «Убери его знаки. Раздражают».
Я поразилась тому, что его голос звучит в моей голове. Мясо Невидимых убивает все чувства ши– видящих, пока кайф не выветрится. Я считала, что не смогу мысленно с ним общаться.
«Не ты способна слышать. Я обладаю силой быть услышанным, – пророкотал он. – Сотри знаки».
«Я подумаю
Его веселье проникло мне в голову и защекотало изнутри, и я внезапно осознала две вещи: Охотник знает, что я вру, и его ничто не сдерживает. Он притворяется.
«А были случаи, чтобы знаки действовали?»
«Меня невозможно удержать. Все зависит от выбора. Пусть твои сородичи прекратят стрелять в нас. Мы безвредны. Знаки бесят. Удали их».
Охотник сделал два маленьких шажочка из стороны в сторону огромными массивными задними ногами, демонстрируя нетерпение.
«Если они не действуют, то чем бесят?» – спросила я.
«А тебе нравятся эти красные полосы в волосах?»
Я не удержалась и фыркнула, и Бэрронс странно взглянул на меня.
«Тщеславие?»
«Они искажают зрение. Не унижайте нас. Иначе мы унизим вас, и вам это не понравится».
У меня не было ни малейшего желания выяснять, как Охотник может унизить человека.
– Чтобы отправиться в путь, мисс Лейн, нужно вначале оседлать «транспортное средство», – сухо бросил Бэрронс.
– Я, кажется, совсем недавно демонстрировала свое понимание этой последовательности, в магазине, – так же сухо ответила я. – Он говорит со мной. Разве ты не слышишь?
«С этим не общаюсь даже я, – пробормотал Охотник в моем сознании. – Есть двери. У него их нет».
«Что ты имеешь в виду?»
«Я сказал».
«А?»
«Я не уточняю, не разъясняю, не детализирую. Открой свой крошечный разум. Если ты не можешь увидеть, ты не заслуживаешь видеть».
Я закатила глаза: неудивительно, что Король Невидимых питал особую симпатию к этим созданиям. Общались они в одной манере.
Бэрронс резко мотнул головой влево, его глаза сверкнули, как бриллианты. Он перекусил, и теперь его массивное тело гудело, как под напряжением. Я уже предвкушала, как прислонюсь к нему, оседлав Охотника.
Раз уж я не могу использовать свое чутье ши– видящей, чтобы определить, правду ли говорит Охотник, я прислушалась к интуиции, шагнула вперед и провела затянутой в перчатку ладонью по ледяной шкуре, стирая с его кожи мерцающий символ.
– Какого хрена ты это делаешь? – вскипел Бэрронс.
– Он сам решил быть здесь. Он нам не навредит.
– Потому что он тебе так сказал? И ты ему поверила?
Я знала куда больше. Я понимала, что если я сотру символы, желание Охотника сотрудничать станет куда более горячим. Возможно, он даже подразнит меня парочкой древних секретов мироздания, поскольку мне безмерно любопытно, что может быть там, в великом «после». С тех пор, как я вошла в Белый Особняк – безграничный приют бесчисленных чудес, – начала подозревать в себе наличие цыганской крови. Если – нет, не если, а когда – наши проблемы наконец завершатся, я собиралась отправиться с Иерихоном Бэрронсом в исследовательскую экспедицию. По всем мирам.
Этот Охотник был горд, надменен и привык к полному отсутствию всяческой власти над ним. Он не воспринимал самого значения слова, ему приходилось дробить его в сознании на части, как Королю Невидимых приходилось разбивать себя на осколки, чтобы ходить среди людей. Я даже не уверена, что он жил в том смысле, который мы вкладываем в это слово, разве что сияющие ледяные метеоры или звезды можно назвать живыми. Знаки не сдерживали его. Они были назойливыми мухами на шкуре и оскорбляли его до самой сути.
– Поверь мне.
Он молча уставился на меня и какое-то время стоял не шевелясь, если не считать крошечного мускула на скуле, который пустился в пляс.
После долгой паузы он наконец обронил:
– Под вашу ответственность, мисс Лейн.
Я обошла Охотника и стерла с его крыла второй символ. Охотник присел, Бэрронс подсадил меня, и я забралась на ледяную спину, подползла к огромной голове и стерла последнюю метку.
Когда Бэрронс запрыгнул наверх следом за мной и мы устроились за крыльями, Охотник промурлыкал: «Ах-х-х, вот теперь летим».
Он рванул вперед и, достигнув широкого перекрестка на краю Темной Зоны, захлопал кожистыми крыльями, создавая вокруг нас маленький торнадо из черного льда. Мы поднимались все выше и выше.
Мне чертовски не нравилось, что приходится оставлять книжный магазин – кто знает, как надолго, и одному Богу известно, какая судьба его ждет. Я посмотрела вниз, увидела, как он уменьшается под нами, убедилась, что никакие агрессоры туда не ломятся, и осознала, отчего Бэрронс совершенно не волновался.
Черный и бурный, кипящий обломками торнадо охватывал восемь кварталов, а в середине круга надежно угнездился КСБ. Мы взлетели вверх из самого эпицентра. На значительном расстоянии бродила небольшая толпа людей, но путь к магазину был закрыт – циклон протянулся до самого неба.
Я оглянулась на него через плечо. Ледяной зверь подо мной, горячий мужчина за мной.
– И как ты это сделал? – недоумевала я.
– Попросил Фею об услуге. Климат – одна из их специализаций.
Неслабая услуга.