Рожденная в Техасе
Шрифт:
Вот и конец разговора. Зак глубоко вздохнул. Итак, придется все сделать самому, ничего другого не остается.
Фиби Флэттс сидела у окна уже два с половиной дня, но Заккес не появлялся. Потихоньку начал подкрадываться страх, что он не придет никогда. Может быть, ее чары не подействовали или она каким-то образом, сама того не ведая, отпугнула его? О-о! Она сознавала, что любые предположения возможны, и если продолжать об этом думать, то можно сойти с ума.
Услышав стук копыт и скрип повозки, Фиби раздвинула
Она тут же вскочила, подошла к зеркалу, поправила волосы, торопливо вышла на веранду, но с крыльца спустилась легко и плавно, благоразумно подобрав юбку, чтобы не испачкать кружевную кайму.
Не успел Зак соскочить с повозки, а Фиби уже стояла перед ним с зардевшимся лицом, сияя от возбуждения.
Несколько мгновений юноша пристально смотрел на нее. Они не виделись со дня его приезда, когда Фиби с отцом Флэттсом встречали его на станции, но тогда была ночь, и тусклый свет фонарей не позволял как следует разглядеть ее. Теперь при свете дня Зак увидел, что Фиби была еще прекраснее, чем он мог себе представить. У него даже дух захватило, когда он взглянул на нее.
Зак подумал, что никогда еще не встречал лица такой редкой красоты. Оно поражало своей изысканностью и утонченностью, миниатюрная фигурка придавала ей особое очарование, которое исчезло бы, будь Фиби выше ростом или крепче.
Плавно сужающееся книзу лицо напоминало сердечко, скулы были приподняты, маленький изящный носик имел совершенную форму. Губы у Фиби были пухлые и нежно-розовые, лицо обрамляли блестевшие на солнце золотистые нити волос, ниспадавших на плечи тяжелыми локонами. Фиби надела свое лучшее платье, все из белых кружев, она шила его всю зиму под руководством Арабеллы. Впечатление было настолько сильным, что Заккес на мгновение лишился дара речи.
На шее Фиби красовался его подарок — серебряный медальон с анютиной глазкой.
— Привет, Заккес. — Голос Фиби был глубокий и чуть хрипловатый, в этот момент он решил, что женится на ней.
— Здравствуйте, мисс Фиби. — Он взял ее руку в свои и улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, впервые почувствовав, какая она миниатюрная.
— Не называй меня мисс Фиби, — весело пожурила она его. — Для тебя я просто Фиби. Ты меня так и называй. — Она смело взглянула на юношу, глаза ее искрились. — Теперь снова поздоровайся со мной.
— Здравствуй… Фиби, — сказал он, слегка запнувшись.
— Ну вот, совсем не трудно, правда? — Она одарила Зака самой ослепительной улыбкой, на какую была способна. Улыбка озарила ее лицо.
Юноша почувствовал, что заливается краской. Теперь, когда она устранила разделявший их барьер, ему хотелось о многом поговорить, многое ей сказать, но он не мог выразить свои чувства словами, по крайней мере сейчас. Цель его приезда была куда важнее.
— Его преподобие дома? — спросил Зак.
Фиби покачала головой.
— Он в церкви.
— Сейчас мне нужно с ним увидеться, — сказал Заккес. — Потом
— Я приготовлю кофе, — улыбнулась она, пристально глядя ему в лицо. — Когда придешь, кофе будет готов.
— Спасибо, я скоро буду, — улыбнулся в ответ Зак.
Обшитая досками церковь показалась ему меньше, чем он ее помнил. Пока его не было, деревья вокруг сильно разрослись. Обе створки двери были распахнуты.
Войдя внутрь, Заккес остановился и осмотрелся. Цветные стекла витража отбрасывали все те же маленькие радуги. Со стороны алтаря доносились какие-то скребущие звуки. В нос Заку ударил едкий, неприятный запах свежего лака. Он увидел две склоненные фигуры: юноша шлифовал скамью, а отец Флэттс покрывал золотистым лаком другую, уже подготовленную.
Услышав шаги Зака, его преподобие поднял голову, аккуратно положил кисть на банку с лаком, вытер руки ветошью и вышел в проход.
— Заккес, мой мальчик! — приветливо воскликнул он.
Они обменялись рукопожатиями. На румяном лице отца Флэттса появилось участливое выражение.
— Как мама? Ей не лучше?
— Боюсь, что нет, — покачал головой Зак.
— Печально это слышать, она замечательная женщина.
— Да, сэр, — ответил Зак. Губы его были плотно сжаты, волнуясь, он переминался с ноги на ногу, не поднимая глаз. — Отец Флэттс, — наконец решился он, — можно с вами поговорить?
Его преподобие оглянулся на юношу, занятого шлифовкой, и сказал:
— Да, конечно, пойдем.
Он взял Заккеса за руку и повел его в ризницу. Когда они вошли, отец Флэттс закрыл дверь и, указывая на деревянный стул с высокой спинкой, пригласил:
— Садись, сынок.
Зак сел, сжав руки.
— Я знаю, что Хоувы в городе не имеют веса, — сказал он спокойно и посмотрел на священника. Взгляд его голубых глаз был ясен и открыт. — Я подумал, что вы сможете помочь. Больше мне не к кому обратиться.
— Да, конечно, сделаю все, что в моих силах. — Отец Флэттс опустился на скамью напротив и вопросительно глянул на юношу. — Я тебя слушаю.
Заккес откашлялся.
— Мне нужно получить ссуду в банке.
— А для чего?
— Доктор Фергюсон говорит, что в Северной Каролине, в Ашевилле, есть частная клиника. Он думает, что там смогут помочь маме.
— Но это дорого, — догадался отец Флэттс.
— Да, очень дорого, — с горечью подтвердил Зак.
Его преподобие кивнул и посмотрел на свои карманные часы.
— В этом случае, — сказал он, — не будем терять время. Пойдем посмотрим, что нам удастся сделать до обеда.
Через десять минут они уже стояли перед входом в Фермерский банк. Зак на минуту остановился, поправил рубашку, отряхнул пыль с брюк и башмаков и взглянул на отца Флэттса.
— Ты готов? — мягко осведомился священник.
Заккес глубоко вздохнул и кивнул.
— Не волнуйся, сынок. — Отец Флэттс ободряюще похлопал юношу по спине. — Мак Коллинз человек честный, хотя характер у него не сахар.