Рождённые из пепла
Шрифт:
На столе на самом видном месте стоял золотой кубок с рубинами на кайме и узорами на чаше. Кубок, что вчера был отправлен в покои королевы. Кубок, что должен быть ей испит. Кубок, наполненный вином. Кубок, наполненный ядом.
«Да как она посмела».
Король рывком пересёк комнату, с грохотом открыл двери покоев и бросил страже.
– Ко мне эту старую кобылу!
– Ваше Величество?
– Микаю сюда!
Ждать пришлось долго. Слишком долго! Перед ней открыли двери. Она вошла в том же нелепом
Король ходил по комнате с раскрасневшимся от гнева лицом. Рубашка распахнута. Он хотел убить эту женщину, свернуть её тонкую лебединую шею. Но не стал. Вместо этого он указал на кубок и сказал единственное слово, в которое вложил всю ненависть и неприязнь к ней:
– Пей.
При взгляде на кубок она растерялась и неуверенно посмотрела на короля. Прижалась к двери, словно хотела сбежать. Арчивальд одним движением снял меч со стены и направил ей в грудь.
– Я сказал: пей. До дна.
Глава 9. Последствия
– Что случилось со служанкой королевы? – требовательно спросил канцлер.
Он только успел переодеться после охоты, как ему доложили об отравлении в покоях Её Величества. Сейчас Генрих сидел в кабинете за столом, скрестив пальцы, а перед ним стояли стражник, другая служанка и лекарь.
– Служанка королевы зашла в покои. Вскоре Её Величество открыла дверь и велела позвать лекаря и прислать кого-нибудь прибраться. Я пошёл выполнять поручение, – отчеканил стражник. Заранее приготовился к ответу.
– Кто первым вошёл в покои королевы? – спросил канцлер.
– Мы вошли одновременно с лекарем, лорд Генрих, – начала служанка, глядя в пол. – Линн… служанка Её Величества лежала на полу. Королева стояла недалеко. Между ними на ковре валялся золотой кубок с пролитым вином.
– Какой золотой кубок? – встрепенулся Генрих. Он знал, что королева предпочитает серебро. Золото же любит…
– Да крупный такой… с большими красными камнями по краю, – служанка изобразила руками круглую кайму.
«Арчивальд…» – вздохнул Генрих. Одно это имя уже объясняло всё.
– У Линн сильное отравление, лорд Генрих, – сказал лекарь.
«Значит, Арчивальд прислал королеве отравленное вино, и она заставила выпить служанку? Умная птичка».
– Где сейчас золотой кубок?
В дверь настойчиво постучали. На пороге оказался один из гвардейцев, стороживших покои короля. Канцлер лично отбирал людей, которые находятся так близко к Арчивальду и охраняют его… а также докладывают обо всех посетителях королевской спальни.
Гвардеец даже не дождался, пока канцлер выставит всех из комнаты, а тут же выпалил:
– Лорд Генрих, король вызвал к себе королеву…
– Да ты издеваешься! –
Дверь в королевские покои была приоткрыта, и происходящее там слышалось на весь коридор. Канцлер остановился на пути к комнате и жестом велел всей страже уйти. Ни к чему им это слышать.
– Как я и сказала, Ваше Величество, это отменное вино. Зря вы тоже не попробовали, – голос Микаи был ледяным.
После этого она вскрикнула. Генрих рывком распахнул двери. Королева сидела на полу и держалась за раскрасневшуюся щёку. Сам Арчивальд напоминал взъерошенного мальчишку с красным от злости лицом и поджатыми губами. Злополучный кубок лежал опрокинутым на полу, а красный след от вина растекался по гобелену с изображением дворца. Словно кровь.
Генрих бросил короткий взгляд на племянника, повернулся к Микае и подал ей руку.
– Леди Микая, прошу прощения за инцидент. Мне прислать стражу, чтобы вас проводили в покои и позвали для вас лекаря?
Королева приняла руку только для того, чтобы встать. После этого она, не взглянув ни на кого, молча вышла из покоев. Стук её каблуков затих вдалеке.
– Тц. Каждый раз, когда эта женщина выводит меня из себя, появляешься ты и защищаешь её. Ты на чьей стороне, дядя? – взъелся Арчивальд.
Генрих поплотнее закрыл дверь комнаты, а потом развернулся и дал нерадивому племяннику сильную оплеуху.
Арчивальд от неожиданности начал оседать на пол, но вовремя схватился за стол. Провёл ладонью от виска к подбородку, словно не верил в произошедшее.
– Ты… – наконец проскрежетал он зубами. – Да как ты!..
Новый удар по щеке – и Арчивальд отшатнулся. На этот раз сел на пол. Снова короткая растерянность и гнев. Генрих же сохранял каменное лицо.
– Я смею, дорогой племянник. Может, тогда вобью в твою голову немного ума, – канцлер сел на стул и строго посмотрел на короля сверху вниз. – Ты хочешь, чтобы тебя прозвали Безумный Арчивальд? Или «король-придурок»?
– Не смей, дядя…
– Если не я, то кто? Я день и ночь собираю по осколкам твою репутацию. А что ты делаешь? Спишь с иноземной танцовщицей. Унижаешь у всех на глазах королеву. Направляешь на неё оружие.
– Она сама виновата. Эта женщина меня оскорбила, – надул губы Арчивальд, ну точь-в-точь как в детстве.
– Ударила на охоте твою танцовщицу? Или ты про отраву, которую ей прислал? А она тебе в ответ – чистое вино. Я бы даже похвалил Микаю за терпение, ведь с тобой так трудно иметь дело!
Арчивальд злился, был в ярости, не скрывал этого. Но не поднимался. Смотрел снизу-вверх. Всё как в детстве. Он мог закатить истерику, но всегда был бессилен против человека по имени Генрих Уриен.