Рожденные в СССР. Откат

Коруд Ал

Наверху опять грохнуло. Из безоткатки «Гуси» беспокоят, в ответ застрекотал пулемет миротворцев. Благо, боеприпасов у них — хоть жопой жри! Трошев загонял до потери пульса всех тыловиков, но базы миротворцев всем обеспечил. Правда, вот здесь прокол с водой вышел. С артезианской скважины водица годилась только для бытовых нужд, питьевую брали в роднике у поселка, но сейчас путь туда был начисто отрезан. Никто же на полном серьезе не ожидал долговременной блокады базы. Но впредь будем умнее!

Еще не вечер!

Глава 12.

Решающее мнение. 14 февраля 1976 года. Подмосковная дача Генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева «Заречье»

Брежнев с облегчением захлопнул толстую папку и отложил её в сторону. Он молча несколько минут переваривал только обсужденные параграфы нового Устава КПСС и, наконец-то, расслабленно выдохнул:

— Отлично поработали, товарищи! С Уставом закончено, отдаем на редактирование и вынесем на Политбюро!

Леонид Ильич благодушно глянул на гостей. Сегодня на его государственной даче был собран малый, но весьма важный для будущего страны состав руководителей страны. Прямой преемник секретарь ЦК КПСС Андрей Павлович Кириенко, уже возможный его наследник, глава Ленинграда Григорий Васильевич Романов и человек, который будет отвечать за модернизацию страны в дальнейшем Пётр Миронович Машеров. Странный на первый взгляд выбор людей для принятия чрезвычайно важных для державы решений, но это только на первый.

Все, кто знал Брежнева в деле, отмечали его необычайный нюх на людей. Как на помощников, так и на потенциальных конкурентов. До своей болезни такое качество для его карьеры было весьма полезным, затем же на вершине советского политического Олимпа привело к явным перекосам и жуткой трансформации. Сам Леонид Ильич был в курсе возможного будущего, еще осенью семьдесят четвертого года в узком кругу по его личности критическим рашпилем пошлись самые близкие товарищи. Правда, впоследствии и им крепко досталось, но зато всем пошло на пользу. Не все было так гладко и в теперешней политике, но тайный договор и сложившиеся чрезвычайные обстоятельства требовали быстрых решений и незамедлительных действий.

Поэтому Генсеку невольно пришлось перекладывать бремя власти на самых успешных из видных политиков. И вроде как у него это нынче неплохо получалось. Что в свою очередь тешило самолюбие бровастого властителя. Миром далеко не всегда движут одни прекрасные порывы!

— Да, большое дело завершили.

— Тогда, может, выйдем в залу, выпьем чайку! Обед будет немного позже, Виктория Петровна варит сегодня свой фирменный Полтавский борщ.

— Конечно, мы все не против, — ответил за всех гостей Кириенко. Ему откровенно нравилось сегодняшний настрой Генсека. Человек настроения, он был слишком восприимчив к валу негативной информации, льющейся в последнее время со всех сторон. Так никто им не обещал легкой жизни! Лучше побороться за страну сейчас, чем дождаться окончательного развала позднее.

Они прошли в светлую гостиную с огромными панорамными окнами и выходом на веранду. Погода сегодня радовала, стоял легкий морозец и светило яркое солнце. В такой день приятно

пройтись по лыжне среди величавых сосен и причудливых сугробов. Пока гости и хозяин любовались видом на сосновый бор, прислуга сервировала стол. Леонид Ильич сделал приглашающий жест и первым сел удобное кресло. Он всегда был гостеприимным хозяином и ему нравилось угощать гостей. Сегодня же настроение у него было подчеркнуто хорошим, такое дело провернули! Сколько же нервов ему стоила программа по реформированию партии!

— Товарищи, — он поднял фарфоровую чашку с затейливым рисунком, — я думаю, что мы заслужили правильной добавки к чаю. — Брежнев хитро осмотрел гостей и встал с места, воровато пробравшись к ближайшему шкафчику из красного дерева. — Медицина особо не одобряет, но иногда можно. Молодежи тем более.

Леонид Ильич самолично расставили пузатые рюмки на столе и налил из плетеной бутылки.

— Лёня, за тебя, — Кириенко поднял рюмку, а другой рукой взял дольку лимона. — За наши совместные начинания.

— За всех! За коллективный разум.

Все отдали должное двадцатилетнему армянскому коньяку и немудреной закуске — пирогам с брусникой, черникой и рыбой. Солнце в окнах и только что завершенный колоссальный труд, на который потратили половину года, создали в зале приподнятую обстановку. Люди улыбались, смеялись шуткам, ощущали себя «на коне».

— Петя, — Брежнев позволял себе фамильярничать, да и понравился ему этот немногословный, но деловитый белорус. Все в его руках спорилось, — ты чего все больше молчишь, как партизан? Боишься какой-нибудь секрет выдать?

— У тебя, Леонид Ильич секретов намного больше моих. Но если честно, то все чаще задумываюсь о нашем будущем. Все ведь не так просто, как кажется.

— Ты это о чем? — Генсек нахмурился, говорить о неприятном сегодня не хотелось.

— Да я вот частенько встречаюсь у себя в Минске, — Машеров до сих пор считал этот город навечно родным, — с одними весьма занятными ребятами. Они на многое мне открыли глаза.

— Кто такие? — живо заинтересовался Кириенко.

— Ребята Глушкова. Из вновь открытого Института системных идей. Это абсолютно новое направление исследований. Они занимаются научным обоснованием общества альтернативного будущего совместно с очень непростыми людьми из этого самого будущего. Помнишь я тебе рассказывал о прошлогоднем мозговом штурме в «Доме Рыбака"?

— Ну-ка, ну-ка, — бросил заинтересованный взгляд на Машерова Брежнев, — давай подробней.

— Так вот, на нем было представлено огромное множество совершенно необычных идей. Некоторых наших товарищей из аппарата ЦК и профильных институтов позже пришлось отпаивать валерьянкой. Именно тогда Суслова хватил удар.

— Помню, помню, — Генсек нахмурился. История вышла не совсем красивая, но бывший «серый кардинал» Страны Советов сам виноват. Ему же честно советовали подготовиться к немыслимому. Леонид Ильич и сам сознавал, что не готов к альтернативному взгляду, но точно знал, что должен его принять. Всему свое время.