Рожденные в завоеваниях
Шрифт:
— Ты думаешь о том, чтобы допустить экстрасенсорную деятельность в Холдинге? — Феран был поставлен в тупик.
— Я думаю использовать ее. В этом разница. Мы не можем сделать то, что сделали наши враги, но можем ли мы и дальше игнорировать такое ослабление нашей политики? — лорд задумчиво потягивал вино. — Чтобы использовать телепатию, нам нужно ее контролировать — а это требует понимания. И вот тут мне понадобиться твоя помощь.
Феран не знал, как ответить, и был уверен, что притиера заметил его смущение.
— Что я смогу сделать — сделаю, — выдавил он с усилием. — Но я знаю слишком мало.
— Я
У Ферана глаза чуть не выпрыгнули на лоб. Он попытался не выдать своего испуга. «Затар все знает!» — с ужасом подумал он.
— Я… на самом деле я не понимаю, притиера, — держать себя в руках было невыносимо сложно.
— Попытайся, — темные глаза требовали подчиниться. Властный тон — тем более. — Расскажи мне, что ты слышал.
Феран притворно увлекся едой, пытаясь привести мысли в порядок. Сколько может знать не-экстрасенс? Сколько может вспомнить он сам, наполовину браксинец, а наполовину азеанец после стольких лет?
— Мне кажется, что разница в… абстрактном мышлении, — произнес он робко.
Феран замолчал. Затар — тоже безмолвствовал. Чувствуя себя несчастным, Феран продолжил.
— Поскольку люди не развивают никаких экстрасенсорных способностей, пока не прошло много времени после пробуждения других чувств, существует тенденция переводить экстрасенсорность в какой-то другой формат, — это слишком много? Нет, это известно всем. Он вполне может знать такие вещи. — Зонды… — Феран помолчал. — Им это не требуется.
— Абстрактные возможности имеют только экстрасенсы?
— Нет. В некоторой степени зондам они тоже требуются. Зонд — большая редкость, но они все-таки встречаются в обществе. Просто, когда в человек объединяются две способности… получается зонд.
— А как происходит переход в другой формат?
— Я не уверен, притиера.
— Поделись со мной своими догадками.
— Ну, насколько я это понимаю, если бы я… если человек пошлет мысль другому человеку, последний, ну, скажем, услышит голос, увидит картинку; в целом получит посланное в каком-то знакомом сенсорном формате. Точно также и отправитель использует такие образы, что послать картинку.
— А зондам такое не требуется?
— Я не знаю, притиера. Прости. Мне кажется, что это и есть разница, но я не уверен. Это было слишком давно.
— Несомненно давно, — ответил Затар и в его голосе прозвучало что-то, что совсем не понравилось Ферану. — Больше всего меня беспокоит угроза нарушения ментального личного пространства. Если быть более точным, то психологическая обработка, которую применяет Институт.
— Требуется большое мастерство, чтобы читать мысли человека, которые он не хочет открывать, — это Феран сказал без труда: такой была пропаганда Института. — А телепатия не дает человеку возможности «контролировать» другого. Что касается психологической обработки… — Феран пытался что-то вспомнить, как ему пришлось бы делать, если бы он был не-экстрасенсом в Империи. — Думаю, что это может сделать только зонд.
— Почему? — осведомился Затар.
«А почему ты предполагаешь, что я столько
— Я так понимаю — и это может быть неправильно, притиера. Я никогда не изучал подобные вещи. Если мысленный образ вводится в твое сознание, то последует определенный результат, но получатся и побочные эффекты. Что этот самый образ значит для тебя? Что он может значить для зонда? Все это добавляется к передаче, тип ментального дополнительного потока, и влияет на психологическую обработку.
— Значит, поскольку зонд способен работать без поддерживающих образов — ну, скажем, чистой мыслью — он может оставаться в безопасности от разума незнакомца и изменить модели его мышления.
«Откуда ты столько знаешь?» — задумался Феран. Но услышав это, он также почувствовал облегчение. Если браксан-традиционалист понимает так много в экстрасенсорном мире, наверное, допустимо, что он и сам может столько о нем знать. Феран несколько успокоился.
— Я так это понимаю, — добавил он.
Какое-то время они ели молча, притиера оставался задумчивым, а Феран не горел желанием заново начинать разговор. После долгого молчания Затар снова заговорил.
— Как мне кажется, ограниченная экстрасенсорная сила сама по себе не является ужасной, — бросил он с невинным видом.
Феран старался не выдать своего напряжения.
— Я понимаю.
— Я рад это слышать, — резко поднял голову Затар.
И снова Феран почувствовал какой-то неприятный подтекст, «второе дно». Мгновение он сожалел о том, что его талант бездействует, и он не в силах понять источник этого подводного течения, затем в ужасе отогнал эту мысль.
— Конечно, истинную телепатию мы никогда терпеть не станем, — продолжал Затар. — А судя по тому, что ты сказал мне о зондах, они — опасные существа, и я в этом вопросе поддерживаю традицию. Но может найтись несколько вещей, с которыми я бы поработал… — он встал. — Ну, спасибо! Ты мне очень помог, Феран! И я это ценю. Ты доставишь мне удовольствие и придешь ко мне в Дом на четвертый день жента? Я пригласил на вечер нескольких гостей и буду рад, если ты к нам присоединишься.
— Как я могу отказать? — с радостью согласился Феран. «Как, в самом деле?». — Это честь для меня.
— Отлично. Ньен сообщит тебе точное время. Я с нетерпением буду ждать, Феран.
«Хотелось бы мне, чтобы и я ждал этого с таким же нетерепением», — мрачно подумал бывший зонд.
«Он знает».
Эта мысль пришла среди ночи и разбудила Ферана, ужасная уверенность, что тайна, которая обеспечивала ему выживание, больше не является тайной. Как? Почему? И что он может сделать для своего спасения?
Больше всего Ферана вывело из равновесия случившееся после ужина на четвертый день жента. Хотя Феран чувствовал себя не в своей тарелке среди могущественных кайм’эра, то есть среди остальных гостей, Феран поверил, что приглашение было искренним и никоим образом не связано с подозрениями лорда Затара относительно роли Ферана в Азее. Или, по крайней мере, Феран так думал, пока не начались развлечения.