Рожденный бескрылым. Рожденный летать. Трилогия
Шрифт:
Мир, плавно покачиваясь, медленно поплыл куда-то вдаль...
***
...Один глаз смотрел в пол, другой в потолок. Это было первым, что я понял, проснувшись. Вдруг пол с потолком покачнулись и с лязгом и скрежетом разъехались к противоположным сторонам комнаты. Скрежет отозвался в моей голове резкой болью... скрежет? Какой еще скрежет?..
Голова буквально раскалывалась от боли... голова? Куда там... На моем теле не было ни единого места, которое бы не болело! Ныли при малейшем движении перегруженные
Именно это, верно, и называется словом "бодун"...
Я слабо застонал. Стонать совсем не хотелось, но надо было обратить на себя чье-либо внимание... Усилие воли, приложенное к этому стону, стало самым большим в моей жизни.
Комната плавно перевернулась, и я понял, что нахожусь в доме у Лины. Кроме того, уже середина дня... Дня завтрашнего.
В дверном проеме появилась знакомая женская фигура.
Поглядев на меня со смесью сочувствия и презрения, она пощупала мой пульс и странно хмыкнула.
– Дай воды...
– попросил я. Голос был неожиданно осипшим.
– Да уж, по голосу ясно, ты в ней нуждаешься.
Подруга на минуту исчезла, затем вернулась с большой кружкой холодной чистой воды. Взглянув на нее как на спасительницу, я начал пить.
– Кстати, к тебе уже посетители, - с немалой долей иронии сообщила она.
– Какой-то блондин, говорит, вы с ним пили.
– Ди...он?
– спросил я, оторвавшись от животворной влаги.
– Дион был брюнетом, если у тебя проблемы с памятью.
– Он... перекрасил...ся. Впусти его...
Лираэн кивнула и вышла, высказавшись в том духе, что Дион потерял всякий стыд.
Через мгновение в комнату вломился вор с бутылью в руках. Широко улыбнувшись, он дружески похлопал меня по плечу (плечо мгновенно заболело) и спросил:
– Готов?
– К чему я могу быть... готов в таком состоянии... и к чему должен... быть готов?
– с трудом проговорил я.
– Бедняга...
– сочувственно вздохнул он. Сам ворюга был как огурчик, и не поверишь, что вчера пил.
– Глотни-ка...
Он протянул мне бутыль со странной жидкостью, я протестующе замычал.
– Да не боись! Это рассол. Обыкновенный, огуречный. Глотни, легче станет...
– он покосился на кружку в моей руке и добавил с сомнением.
– А Линка-то, видать, давно алкоголиков не выхаживала. Потом допьешь.
Несколько приличных глотков привели мое горло в приемлемое состояние и отчасти рассеяли туман в голове, но боль в мышцах не ослабла ничуть.
– Ну, раз тебе так фигово, придется отложить дело...
– констатировал Дион.
– Дело? Ка...
– я закашлялся и долго не мог остановиться, - какое дело?
– Ты что, совсем ничего не помнишь?
– спросил вор, глядя мне в глаза.
– Последняя явно была лишней...
– Да-а, перцовки мы слегка перепили...
– кивнул вор.
– Но откуда я мог знать, что ты так быстро опьянеешь?.. Мы ведь уже пили раньше, и ты победил.
Я вдруг ощутил, что чего-то не понимаю. И даже, кажется, догадался, чего.
– Мы и перцовку пили?
– Мы много пили. Ты до какого места помнишь?
– Я помню, мы уделали кувшин вина, и ты пообещал мне рассказать что-то... кстати... меня удивляет, как ты справился с искушением у меня, пьяного, отобрать меч.
– Отобрали уже одни...
– буркнул Дион, вставая и пускаясь в путь вокруг комнаты.
– Значит, так мало помнишь? О... ты многое пропустил.
– По тебе видно...
– я сделал еще глоток божественной росы, следя взглядом за блондином, - что я принимал в этом живейшее участие. Не расскажешь?
– Чего там рассказывать...
– ответил Дион, но все же начал.
– Попросту говоря, после какой-то там по счету кружки тебе отказались наливать.
– Ооо...
– протянул я, - чем же я их так обидел?
– Ну, во-первых, ты горланил песни на весь трактир и размахивал оружием, во-вторых... и как мне кажется, это важнее, ты каждую минуту оповещал окружающих, что денег у тебя нет. Я понимаю, конечно, спьяну тянет на искренность, но мог бы хоть вспомнить, что все же я тебя угощал, а не ты меня?..
– То-то у меня горло болит...
– я прислушался к своей памяти, но недра ее безмолвствовали.
– А сам-то сказать не мог?
Вор печально усмехнулся.
– Представь себе. Сидят два мужика, и первый из них постоянно орет: "У меня денег нет!" - а второй за ним: "Не слушайте его, я его угощаю!"
Я засмеялся, отчего резко заболели мышцы живота.
– Ну так вот. О чем речь-то. Тебе, Флей, отказались наливать, и это тебя почему-то смертельно оскорбило. В результате ты начал требовать соблюдения своих прав... очень громко, и, видно, поэтому за тобой пришли вышибалы... бедняги.
– Я их?..
– изменившись в лице, спросил я.
– Избил. Мечом.
Я непонимающе захлопал глазами.
– Избил? Мечом? Ты не оговорился?
– Рукояткой отдубасил. Гадом буду...
– он наклонился к моему уху и полушепотом произнес:
– Ты меч рукой за лезвие взял и начал рукоятью их, рукоятью. Сам бы не поверил, кабы не видел!
Я в ужасе посмотрел на свои руки. Правую ладонь покрывали несколько длинных, тонких порезов, а сама она была заляпана свернувшейся кровью. Почему-то очень захотелось ругаться.
– После того, как вышибалы, поджав хвосты, бежали, пришел хозяин, - продолжал вор.