Рожденный Грешником
Шрифт:
– Это все, что ты можешь контролировать?
– спрашиваю я, а мои подозрение выливающиеся в вопрос выходят намного холоднее, чем я ожидаю.
– Пока, да, - отвечает он с самодовольной улыбкой. Легион возвращает внимание к птичке, сидящей у него на пальце, его выражение лица становится мягким и он шепчет:
– Лети, дружок.
Крошечная птичка расправляет крылья и взлетает в звездное небо, забирая с собой стаю крылатых стражей. Кажется, как будто они осторожны, чтобы не задеть меня, хотя от их количества и силы возникает ветер, от которого шевелятся
В течение долгих мгновений, окутанная в кокон падающих вниз мягких перьев, я в изумлении гляжу на абсолютно великолепных Божиих созданиях. Включая Легиона.
Мы проводим остаток вечера за разговорами, намеренно избегая развернувшуюся и разрушенную войной реальность. Здесь холодно и когда Легион подходит ко мне, видя, как я дрожу, он заключает меня в теплые объятия, и я больше не чувствую холода.
Я знаю, что не должна удивляться его заботливости. Он кажется не таким типом, который с легкостью делится подобным чувством, но он делился тогда, когда я еще этого не знала.
Я больше не узнаю того мужчину - чудовище - который угрожал и напал на меня после того, как вытащил из бойни. И хотя есть в нем то, что меня еще пугает, но я больше не боюсь его. Если честно, я больше боюсь себя.
– Могу я задать вопрос?
– Все что угодно.
– Его горячее дыхание проникает в меня, согревая внутри.
– Дориан, Темный Король сказал...- я чувствую, как Легион напрягся рядом со мной, но я не отступаю.
– Что он имел в виду, когда сказал "это было давно"? Ты знал его раньше?
Он переминается с ноги на ногу, но не отпускает меня.
– Заметила, да? Дориан, которого я встретил, далеко был от изящного короля, рядом с которым мы сидели. Давным-давно я наткнулся на Дориана Скотоса, когда между Темными и Светлыми был разлом. Он был холоден, безжалостен и жаждал власти, но он также был молод и не контролировал себя. Мы получили наводку о маленьком ковене, который напропалую выкачивал жизнь из людей. Так мы все подвергались риску разоблачения, ни Светлые, ни Темные не могли укротить этот ковен, поэтому туда вмешалась Се7мерка. Это случилось почти двести лет назад. Дориана бросало из стороны в сторону, его переполняла злость и боль. Но я увидел в нем что-то, что дало мне надежду на его будущее. Я решил, что буду приходить к нему время от времени, иногда даже наставлял на путь истинный. Он мне понравился, все еще нравится. И я рад видеть то, как все он поменял, особенно для своего народа. Похоже, он установил мир.
– Вау. Так ему более двухсот лет?
– Великолепному колдуну в его самый худший день не дашь и тридцати. Но опять же, отец Габриэллы выглядит ненамного старше.
– На самом деле старше, но ненамного. Он еще молодой по их меркам. Его брат, которого я должен отыскать, еще моложе. Он умер чрез два столетия, а для них это большая редкость. Я могу понять, почему Дориан готов пойти на всё, чтобы вернуть брата.
Я поднимаю глаза на него и вижу, как он нахмурился.
– Но за счет твоей жизни? Слушай, мне нравится Габриэлла, и мне даже Дориан нравится, но просить умереть тебя ради их дела... эгоистично. Глупо. Как человек может даже просить о таком?
Он смотрит на меня и, обхватив руками мое лицо, нежно поглаживает большим мозолистым пальцем. Прикосновения его горячей кожи к моей вызывает электрический разряд в животе.
– Когда ты находишь то, ради чего стоит жить, ты готов умереть за это.
Грустная улыбка ложиться на его губы.
– Мы все умираем, хлопушка, еще никому не удалось обмануть смерть. Но не переживай, я найду обратную дорогу к тебе.
– Обещаешь?
– шепчу я.
– Даже, если мне придется ползти из самых глубин Ада, я никогда не оставлю тебя. Только не снова.
Прежде чем я успеваю спросить, что значат его проницательные слова, Легион накрывает ртом мои губы, и я пью обжигающий эликсир, пьянея от его вкуса. Мы страстно и дико целуемся до тех пор, пока близость, кажется недостаточно близкой.
– Ладно, - отрываясь от моих губ, говорит он.
– Поехали домой.
– Уже?
– дразню я. Когда он обнял меня, я уже была готова показать ему, как сильно желаю его тела.
– Я не смог провести внутри тебя день, но намереваюсь сделать это ночью.
Легион берет меня за руку и ведет к лифту. Как только мы оказываемся внутри, он прижимает меня к выцветшей алюминиевой стене и целует, сжимая руками через свитер мою грудь.
Я стенаю от его силы, ощутимого безумства, которое, кажется, проходит сквозь кончики его пальцев. Я так сильно хочу этого мужчину, что мне все равно кто он. Мне все равно, кто я.
Он нужен мне, каждая его частичка внутри моего тела, моей души. Сердца. И это не имеет смысла, но в мире полном монстров, в том числе людей и других, ничто не кажется более прочным, чем заряженная химия между нами. В это, я верю.
Оказавшись на нижнем этаже, мы бежим к машине, смеясь от нахлынувшего страстного желания.
Как только мы садимся на мягкие кожаные сидения Ягуара, Легион заводит двигатель и врывается в ночь, положив руку на мою ногу. Я накрываю его руку своей, переплетая наши пальцы.
Я больше не слышу сирен. Я не вижу преступников, крадущихся в тени ночи, убегающих куда-то далеко от их человечности. Я даже не чувствую их злобу и омерзение.
Никакого вкуса крови на языке, единственное, что я чувствую - Легион. И мой город - улицы, которые жевали и выплевывали меня, покрытую грязью и кровью - никогда не выглядел еще таким красивым.
Я откидываю голову на сиденье и улыбаюсь, позволяя почувствовать себя самой счастливой впервые с тех пор, как... впервые за всю мою жизнь.
После всего, что случилось, после всего, чему еще предстоит случиться, я собираюсь быть эгоисткой. Собираюсь смаковать чувство силы Легиона, переплетающее с моей, и его запах выжженной земли и дыма, въевшейся в мою кожу.
Великолепно. В этот самый момент, рядом с ним я чувствую себя великолепно.
– Почему бы тебе не включить музыку, - с хрипотцой говорит он.