Рожденный Грешником

Дженнингс Сайрита Л.

На сожаление от того, что позволил мне поверить, что именно меня он желал. А сожаление о том, что я узнала, что всего лишь сосуд, носитель, его истинной любви.

По щекам текут слезы, но я молчу. Моя сестра связанная и голая передо мной. Её жизнь разорвали на мелкие куски. А мое разбитое сердце сейчас главной роли не играет.

– Я подумал, что лучше ты узнаешь об этом, - тихо говорит Люцифер, почти с... состраданием.

Даже с раскаянием. Он подходит еще ближе.

– Ни с кем не должны так обходиться. Я не врал тебе и никогда

не стану. Он не любит тебя, просто не может.

– Знаю.
– Ком в моем горле пульсирует с каждым слогом.

– Иден, они все жалкие существа. Се7мерка использовала тебя ради своей корыстной цели. И как только они закончили бы с тобой, то бросили бы. Как твоя мать, твой отец. Как все в твоей жизни. Чувство потери должно быть забыто навсегда.

Я не в силах с ним не согласиться. И даже если бы и могла, то не стала бы. Я понимаю, что он говорит правду.

Я слышу быстрые, тяжелые шаги и прежде чем кидаю взгляд в сторону двери, она распахивается, впуская в комнату мрак.

– Какого хрена! Ты сказал, что он не пострадает.

– Ну, так, я и не навредил ему. Бронемашина въехала в него, - Люцифер лишь пожимает плечам демону, который рвался на помощь к Легиону. Это просто удар за ударом. Не уверена, что смогу выдержать больше.

Нас не Каин предал. Не он устроил все это, сдал меня Люциферу на блюдечке с каемочкой покрытой ангельским ядом.

А Лилит.

– Это в план не входило, - бормочет она, обнажая лезвие, чтобы разрезать веревку Легиона. Он фыркает и вырывается.

– Отвали от меня, предательница, - рычит он. Лицо его искаженно от ярости и боли. То, что я очень хорошо знаю.

– Ли, мне очень жаль, но...
– Лилит чертовски смелая, чтобы выглядеть обиженной на его вспышку гнева.
– Она разделила нас. Мы не можем противостоять Призыву, Альянсу и Серафимам. Люцифер обещал защитить и уважать ее желания. Он поклялся не причинять ей боли.

– Правда, - соглашается Люцифер.
– О и давайте не будем забывать маленький секрет нашей милой, сладкой Лилит, которая влюблена в тебя. Серьезно, не понимаю такой популярности...

– Ты это устроила, потому что влюблена в него?
– кричу я.

Гнев и ярость мчаться по моим венам, душа на своем пути шок и боль. Я всего лишь пешка - разменная монета.

– Ты больная, повернутая на всю голову сука? Ты говорила, что он тебе, как брат! И ты рискнула моей жизнью- жизнью моей сестры - ради влечения! Глупая сучка. Клянусь Богом, тебе повезло, что я связана.

– Разве она не восхитительна?
– сияет Люцифер, чем лишь больше злит Лилит. Мне плевать кто она. Ни один ад не сравнится с разъяренной женщиной. Она-то должна знать.

– Я столетиями была рядом с ним и тут, вдруг, появляется какая-то уродина, трясет перед ним задницей и сиськами, и внезапно все теряет смысл. Се7мерка. Миссия. Я. Я должна быть с ним! Я все сделала правильно! Неужели я должна была стоять в стороне и позволить какому-то человеку отвлекать его внимание? Я слишком долго работала над этим. И не позволю похоронить нас из-за твоего жалкого существования.

– Закрой свой поганый рот, Лилит, - приказывает Легион.

– Это, правда!
– кричит она в ответ.
– Ты бы рискнул жизнями братьев, будущим Се7мерки ради нее? После всего, через что мы прошли? Скажи мне, что ты любишь ее и я приму любое наказание, которое ты потребуешь. Скажи, что выбираешь ее, а не нас.

Серебристые глаза Легиона находят мои, в лунном свете в них бурлит ложь, и его губы приоткрываются.

Даже с окровавленным лицом и выражением неизгладимого сожаления, он, все так же красив, как в ту первую ночь, когда пришел в магазин.

Я улыбаюсь сквозь болезненное воспоминание, желая, чтобы я никогда не видела его, желая, чтобы никогда не заинтересовалась такой яростной красотой. Тогда бы я никогда не узнала той боли, от осознания того, что не увижу его больше.

– Отпусти мою сестру. Отпусти всех невинных людей. Никогда больше не Призывай. И я пойду с тобой. Я сделаю все, что ты захочешь.

– Нет!
– рычит Легион.
– Не слушай их! Иден, пожалуйста, посмотри на меня!

Медленно лицо Люцифера расплывается в ухмылке, и веревки на моих руках и ногах внезапно исчезают. Я вскакиваю со стула, игнорируя протестующую боль в теле, и обнимаю дрожащее тело сестры.

– Мне так жаль, прости меня, - плачу я, развязывая кляп и веревки на ее запястьях. К счастью, на веревках не была серебра, но даже оно бы не остановило меня. Я скидываю с себя порванное, перепачканное кровью пальто и оборачиваю вокруг ее плеч.

– Я никогда не хотела, чтобы с тобой такое произошло. Тебе больно?

– Я в порядке. Но Иден, ты не можешь. Прошу, не делай этого.
– Но, даже произнося эти слова, она понимает, что уже слишком поздно. Теперь она знает, почему я пыталась держаться подальше от нее. Но и этого было недостаточно, чтобы спасти ее.

Я поворачиваюсь к Люциферу, который все еще отказывался отпускать сестру.

– Отпусти ее. Убедись, что она в безопасности. Дай мне слово.

Он кивает.

– Как только ты возьмешь меня за руку, она окажется в своей квартире, одетая, в тепле и уюте. Она даже не вспомнит, что была здесь.

Я с трудом сглатываю, передразнивая его жест.

– А они?

– Веревки рассеются, и он будет свободен.
– С ободряющей улыбкой, он протягивает ко мне руку.
– Все будет хорошо, Иден. Я обещаю, что никогда не причиню тебе боли.

Я киваю и зарываюсь лицом в растрепанные волосы сестры, тихо моля о силе. Но не удивляюсь, когда в очередной раз мои молитвы не услышаны.

– Я люблю тебя, Сестра. Даже если ты этого не вспомнишь, помни, что я люблю тебя.

Я целую ее заплаканные щеки, потом закрываю глаза, проникая последний раз в ее разум. Страх наполняет легкие, и я скольжу в течение нескольких секунд, пробуя на вкус ее доброту и искренность милой души.