Рождённый из слизи и Тьмы
Шрифт:
— Знаю, — неохотно буркнул я, мягко отстраняя ладони жены от лица, но руки не отпустил и повёл её дальше, к комнате. — Но давай об этом после. Правда устал, глаза слипаются.
— Хорошо, — покорно согласилась Милана.
Я про себя выдохнул. Выиграл ещё немного времени.
Когда проснулся, Миланы рядом не оказалось. За окном брезжил закат, кто-то из слуг мыл в коридоре полы, а я понял, что снова хочу есть. Не человеческой пищи, а крови. Литра два, не меньше.
Быстро умывшись и переодевшись, направился на второй уровень подвала —
К слову, консервированная кровь имела довольно неприятный привкус продлевающих её свежесть компонентов, отдавая чем-то вроде рукколы и уксуса.
Я и в прошлый жизни не особо любил два этих продукта, кроме уксуса в шашлыке, а тут каждый раз несколько минут ходил вокруг банки с кровью, морально готовя себя к приёму пиши.
Проше было сходить хоть к тому же Слону, пусть мы с ним не ладим.
Домашнюю прислугу Архонт кусать по каким-то причинам запрещал. Те, по большей части не знали, на кого работают. Как правильно сказал брат Руфус — Архонт неплохо научился скрывать нашу природу. Даже Каин не нарушал этот запрет, я тем более не стал, поэтому и давился консервами.
Наевшись — снова выпил почти три литра — куда только влезло? — отправился сначала в кабинет к деду, а поняв, что тот ещё не возвращался, на поиски Миланы.
Обойдя весь дом, начал нервничал — девушки нигде не было. Тогда стал третировать слуг: Кто видел? Когда? Куда пошла? Кто позволил?!
Я ведь запретил ей одной покидать особняк!
Пока выяснял куда делась жена, почувствовал себя Архонтом, запрещавшему Каину покидать родные стены. А Каин, как известно, терпеть не мог запреты и вечно их нарушал. Теперь понял, отчего дед так бесился.
Слуги не знали, куда ушла моя жена. Видели только как хозяйка уходила куда-то час назад вместе с одним из доверенных людей Мастера.
Ну хоть не одна ушла. Не скажу, что номерные настолько надёжны как телохранители — проглядели же они Маркуса, поэтому нервничать меньше не стал. А как был в домашних штанах, лёгкой рубашке и в чём-то типа старых мокасин, выскочил из дома. Была у меня идея, куда Милана могла пойти.
Хоть бы карету взяла!
Добежав до дома Маркуса, вероятно, побив все рекорды этого мира, я влетел в оказавшуюся незапертой дверь и заорал:
— Милана!
— Я в гостиной, — незамедлительно откликнулась девушка.
Я облегчённо выдохнул и поспешил туда.
Стену гостиной номерные должны были почистить, но мало ли…
— Ты в порядке? Почему ушла одна? — сходу налетел я на жену, схватил за плечи и осмотрел.
— Каин, больно! — запротестовала та.
— Терпи! — велел я, заканчивая глупый осмотр. И так было видно, что с ней всё в порядке. — Почему ушла одна? Я же просил.
— Я не одна, — Милана кивнула на скромно и тихо стоящего в углу Первого.
Я зло глянул на ниала и попытался сделать жене внушение:
— Не стоит целиком полагаться на них. Не ходи больше одна. Хотя бы записку пиши. Знаешь, как я перепугался, когда не нашёл тебя дома?
— А есть причина пугаться? — Милана подозрительно склонила голову на бок. — Раньше, чтобы сходить в гости к твоему брату мне не надо было отпрашиваться у мужа.
— Милана…
— Кровью пахнет, не находишь? — Милана вывернулась из моих рук и подошла точно к месту, где ранее на стене было написано послание от суккубы. Номерные его всё же убрали. Я, кстати, запаха крови не ощущал. Пахло свежей краской. Помещение недавно было полностью покрашено, хотя цвет оставили прежним.
Хорошая краска. Несмотря на то, что окна были закрыты, вони не было, неприятный химозный аромат почти не ощущался. И как она тут кровь почуяла?
Хотя, говорят, что у беременных резко обостряются чувства, желания всяких непонятных хотелок и неудержимая тяга к совершению странных поступков. Мама рассказывала, что, когда вынашивала меня, её тянуло на одуванчики и облизывать стены в подъездах.
Представляю, как намучился папа. Похоже, теперь моя очередь.
— Тут пахнет краской. Наверное, Маркус решил сделать ремонт, пока находится в отъезде? — попытался я замять тему. — Тебе, кстати, тоже не полезно нюхать краску. Поехали домой?
— Нет. — отрицательно мотнула головой Милана и приникла к свежепокрашенной стене, благо та уже не пачкалась. — Я чую кровь.
И начала колупать стену отросшим коготком.
Тут два варианта: или оттаскивать жёстко, или уговаривать. А Милана упорная. Раз она во что-то вцепилась, уже не отпустит.
Поэтому я решил пойти третьим путём и не мешать.
Как оказалось — верных ход. Милана минут пять царапала стену, но в итоге так ничего и не нашла. Тот, кто красил, сделал всё по совести, а не просто сверху замазал.
— Всё? Теперь можем идти домой?
— Нет! — упёрлась девушка, ещё и ножкой топнула. — Там кровь. Я чую.
И тут же резко развернулась ко мне:
— Ты что-то знаешь. Говори, Каин! Что с Маркусом?
— Милана…
— Каин! Не зли меня! Я чую кровь Маркуса.
— Хорошо, — сдался я. — Расскажу, но только дома.
— То есть, нам угрожает опасность? — как кошка прищурилась девушка. Только кошки щурятся от удовольствия, Милана щурилась с подозрением и возможной угрозой, если прямо сейчас всё ей не выложу.
— Вчера я обещал тебе рассказать, как проснусь. Могла бы просто подождать. — пристыдил я жену.
Милана недовольно поджала губы, хмурилась пару секунд, потом вздохнула.
— Пожалуй, ты прав. Не знаю, что со мной в последние дни. Как с цепи сорвалась. Прости пожалуйста.
— И мне это терпеть следующие восемь месяцев, — я снова обнял девушку и поцеловал в макушку. — Это гормоны, милая. Привыкай. А ты, хватит пялиться, — рыкнул я на Первого. — Иди, найди, карету.
Поскольку экипажа перед домом я не заметил, Милана всё же добралась сюда ножками.