Рожденный кусаться
Шрифт:
— Вы возвращаетесь на ферму? — спросил он.
Эш оглянулась на все еще тихий дом за ними. Им действительно нужно было задать вопросы Джону, но, похоже, прямо сейчас этого не произойдет. Им придется вернуться домой, узнать его номер и позвонить, чтобы оставить сообщение на его автоответчике. Большая боль в заднице, но, похоже, делать было нечего. Вздохнув, она повернулась к Седрику.
— Да. Мы возвращаемся на ферму.
— Тогда я последую за вами и пообщаюсь с Армандом, — решил Седрик и сел в свой грузовик.
— У тебя телефон с собой, Брикер? — спросила Эш, когда они поспешили к собственному
— Да. А где твой? — спросил он с удивлением.
— Груда расплавленной пластмассы в сарае, — сказала она сухо.
— Ох. Точно. — Он запустил руку в карман.
— Дашь мне его в грузовике, — попросила она, подойдя к пассажирской стороне автомобиля.
Когда они оба застегнули свои ремни, Брикер передал ей свой телефон и запустил двигатель.
— Кому ты звонишь?
— Арманду, — рассеянно ответила она, набирая номер на его сотовом телефоне. — Я просто хочу быть уверенной, что он и Андерс приедут домой, когда поймут, что Седрик не дома и не будут ждать, когда он вернется.
— Его телефон пережил пожар? — спросил Брикер.
Эш выругалась и нажала кнопку «завершить вызов» и начала вместо этого набирать номер телефона Андерса, когда Брикер вырулил и последовал за Седриком.
Глава 13
— Арманд возвращается, — сказала Эш Седрику, как только вышла из внедорожника, она увидела его, уже вышедшего из своего пикапа и придерживающего дверь для нее. Они так сильно подпрыгивали на гравийной дороги на обратном пути, что она дважды ошибалась, набирая номер Андерса, прежде чем, наконец, набрала его правильно и дозвонилась до них.
Как она и боялась, они сидели в пикапе Арманда и ждали, когда Седрик вернется. Она объяснила, что они наткнулись на него на ферме Маунселлов и вернулись вместе с ним обратно на ферму Арманда, чтобы поговорить с ним там. Арманд сказал, что они возвращаются прямо сейчас.
Эш едва закончила говорить с ним и завершила вызов, как Брикер вырулил на подъездную дорожку фермы Арманда. Они были в пути минут пятнадцать или двадцать. Она пробормотала «спасибо», когда Седрик закрыл за ней дверь, а затем направилась к подъезду.
— Хочешь чего-нибудь выпить, пока мы ждем? Кофе, чай… кровь? — добавила Эш последнее слово поморщившись. Первые два заставили ее почувствовать себя маленькой домохозяйкой Сьюзи, но кровь заставила ее почувствовать себя лучше. Кроме того, никто никогда не упоминал, в паре Седрик или нет. Если нет, то он, вероятно, не пьет ничего, кроме крови.
— Кровь, — пробормотал Седрик, последовав за ней по ступенькам крыльца. Затем он добавил, — У меня еще нет пары… и я начинаю думать, что я никогда не найду свою спутницу жизни.
Последнее было сказано как-то устало, что Эш немного нахмурилась. Это было тяжело быть одной, она то знала. Жизнь начинала сливаться в единый клубок нескончаемой ночи. И Джон Маунселл тоже был одинок, что сводилось к игроману, который сидел в одиночестве в комнате без окон со звукоизоляцией ночь за ночью, играя в бесконечные видеоигры. После того как они разберутся со всем этим, она и Арманд должны устроить большую вечеринку и пригласить кучу женщин, смертных и бессмертных, чтобы представить двух мужчин. Они оба, казалось, достаточно хорошими и они, определенно, заслуживают пожизненных пар. Конечно, у нее был только один короткий разговор с Джоном, и несколько коротких фраз, которыми она обменялась с Седриклм, казалось, он не был слишком хорошего мнения о Джоне.
— Что ты имел в виду «Джон… это Джон»? — полюбопытствовала она, когда они вошли на кухню, и она подошла к холодильнику, чтобы взять три мешка крови.
— Может быть, я должен перенести ее в комнату Арманда, прежде чем мы забудем про нее, — пробормотал Брикер, взяв пакет, который она ему предложила. — Миссис Рэмзи будет здесь завтра.
Эш рассеянно кивнула, ее вопросительный взгляд был все еще на Седрике, когда она предложила пакет ему.
— Спасибо. — Он принял кровь, но не прицепил пакет сразу на зубы, вместо этого он обдумывал ее вопрос. Наконец он вздохнул и сказал напрямик, — Джон был пьяницей, когда был смертным.
Глаза Эш расширились от такой новости. Он сказал, что любил выпить, когда был смертным, но она не восприняла это так, будто он имел ввиду, что был алкоголиком. Конечно, он не мог сказать ей об этом. Она взглянула на Брикера, чтобы посмотреть, так же ли он удивлен этой информацией. Он тоже перестал вытаскивать пакеты крови из холодильника, кинул обратно туда те два, что уже успел вытащить, закрыл дверь и выпрямился, чтобы послушать.
Эш оглянулась на Седрика, а потом взяла свой мешок крови, подошла к столу и села, спросив:
— Что заставляло его пить?
— Ничего, — сухо сказал Cедрик, когда он и Брикер присоединились к ней за столом. — Он был всего лишь вторым сыном без обязанностей, без перспектив, и ему нравилось пить.
— Ох, — пробормотала Эш, рассеянно вертя своим пакетом с кровью в руках.
— Он также был обручен с дочерью соседнего барона, — сказал Cедрик на вздохе. — Девушка могла бы сделать лучшую партию, но она и Джон были без ума друг от друга, и ее выбранный суженый умер, когда она была ребенком, поэтому отец согласился на их брак. Дата свадьбы была назначена месяца через три до того, как Джон приехал в замок, чтобы выяснить, почему Агнес не в монастыре. И потом он, конечно, пошел на ночную охоту, где и сломал себе шею. — Рот Седрика сжался. — Он был трезвым, когда мы начали охоту, но с собой у него был бурдюк виски в седельной сумке. Я поймал его выпивающим раз или два и предположил, что это было не мудро, пить на охоте. Он просто рассмеялся и сказал, что это помогает ему держаться в тепле. — Седрик с отвращением выдохнул. — Я гарантирую, что этот идиот был пьян, когда упал с седла и сломал свою дурную шею.
— И Агнес изменила его, — пробормотал Эш.
— Да. Маленькая глупышка. В то время, я думал, что это пустая трата одного изменения.
— А теперь? — спросила Эш с любопытством.
Седрик пожал плечами.
— После изменения Джон прекратил пить. Алкоголь не имел на него никакого эффекта, и Арманд приказал всем не рассказать ему о том, как кровь пьяного на нас влияет. Я уверен, что он с тех пор узнал об этом, но, насколько я могу сказать, он не пил после смерти Сусанны. — Он поджал губы и сказал, — Чувство вины, я думаю. Если бы он не был на постоялом дворе в деревне, а был на ферме, когда начался пожар, то Сусанна, может быть, была бы жива.