Рожденный кусаться
Шрифт:
— Так что ты хотела спросить о моей сестре Сусанне?
— На самом деле, не совсем про Сусанну, а о том, как и когда она умерла, — пробормотала Эш, садясь прямо.
— О-о. — Джон вздохнул. Он молча посмотрел в сторону, а потом посмотрел на нее и спросил: — Могу я спросить. зачем?
Эш обменялась взглядом с Брикером, ее ум быстро работал, а потом она просто сказала:
— Это дела Совета.
Джон смотрел на нее еще с минуту, словно ожидая большего, а потом, видимо, поняв, что это все, что они готовы рассказать, он кивнул.
— Ладно. Ну… это было примерно через неделю после того, как малыш Ники был рожден. — Он замолчал и криво улыбнулся. — Я думаю, он уже не малыш.
— Нет, — спокойно согласилась Эш. Теперь маленькому Ники
— Были ли какие-нибудь о нем сведенья? — спросил вдруг Джон, его жаждущий взгляд метался от нее к Брикеру и обратно. — Даже не видели его, чтобы сказать нам, в порядке ли он?
— Он… — начал Брикер, но она перебила его.
— Нет. Я боюсь, что нет. — Это была откровенная ложь, конечно. Но это не заставило бы этого человека чувствовать себя лучше, знаниетого, что Николас сейчас заперт в доме силовиков, будет он казнен или нет.
— Ох. Я надеялся, что кто-то может, по крайней мере видел его. — Джон отвернулся с несчастным видом.
— Прости, — сказала тихо Эш, а потом подсказала, — О смерти Сусанны?
Джон кивнул.
— Как я и сказал, это было примерно через неделю после рождения Ники. Арманда вызвали ко двору; он уехал на следующий день после его рождения. Его брат, Жан-Клод, и его жена, Маргарет, приехали в гости на пару дней, чтобы увидеть ребенка, но они уехали на ночь глядя, чтобы начать свое путешествие домой. В момент, когда они выехали за стены замка, я поднялся и направился в деревню на ужин. — Он сделал паузу, чтобы объяснить, — Я все еще ел тогда, я был превращен не так давно, и мне нравилась тамошняя еда. К сожалению, повар в замке было не очень хорош и… — он замолчал и виновато улыбнулся. — Извините, я отклонился от темы.
— Все в порядке, — заверила его Эш, а затем вернула его к теме, спросив: — Итак, Арманд был при дворе?
— Да. Как я уже сказал, он уехал на следующий день после того, как Сусанна родила. Он должен был уехать раньше. Король послал как минимум три приказа ему явиться, но он не мог бросить Сусанну, пока ребенок не родится. — Джон поморщился. — К счастью, у нее уже был Николас, прежде чем Король так разозлился, чтобы посылать солдат, но я предполагаю, что Арманду понадобилась применить кое-какие силы к разуму Короля, чтобы вернуть себе расположенность, несмотря на невыполнение приказа сразу.
Эш кивнула, не удивлённая, что рассказы Арманда и Маргарет подтвердились.
— Итак, ты отправился в деревню на обед?
— Да. Вероятно, я был там пару часов… может, больше… три или четыре. Я любил выпить, пока был смертным, и позже не вполне признавал, что алкоголь не оказывал на меня никакого эффекта, — признался он с гримасой и затем продолжил, — Во всяком случае, я вернулся поздно вечером, вероятно, после полуночи. Большинство солдат и слуг были смертными и спали. Только мужчины на стене не спали, и все они, вероятно, наблюдали как конюшня горит.
— Просто смотрели? — спросила она, нахмурившись.
— Да. — Джон кивнул. — Видимо, они пытались сформировать бригаду c ведрами к колодцу, чтобы попытаться потушить его, но когда они заметили, что конюшни все были уже в огне, то поняли, что было слишком поздно для ведер. Конечно, они были сосредоточены на наблюдении тех, кто приближается к стене, это была их работа, и не заметили, что конюшни загорелись, пока их полностью не объяло пламя.
Брикер спросил:
— Вы узнали, как начался пожар?
Он, казалось, был удивлен вопросом, но покачал головой.
— Я думаю, факел упал в сено, или фонарь опрокинулся. — Он пожал плечами. — У нас тогда не было экспертизы или чего-нибудь подобного, а как известно, пожары тогда были обычным явлением.
Эш кивнула головой. Она не удивилась, что он знал, что она была достаточно стара, чтобы помнить те времена. Она часто могла сказать бессмертный был молодым или старым. Казалось, это был инстинкт. Что касается пожаров, то они были действительно очень распространены тогда. Высушенный камыш и сено были очень смертоносной комбинацией при совмещении с открытым пламенем, которое было единственным, что возможно было использовать для освящения.
— Как они узнали, что Сусанна была там? — спросил Брикер, а Эш сосредоточилась на мыслях Джона, когда он отвечал, слушая, как умом, так и ушами, пока он говорил.
— Они не знали, — ответил Джон. — Они только знали, что кто-то был в ловушке внутри. Они сказали, что слышали крики, когда подошли. Когда они сказали мне это, я предположил… как и большинство… что это был один из Конюхов, уснувший в соломе, они любили это делать. Но пламя горело слишком жарко, когда они сказали мне это. Никто не выжил бы вбежав туда, чтобы попытаться вытащить кого-то. По крайней мере, я так думал в то время, — пробормотал он, вина легла на его лицо. — Теперь я понимаю, что я, возможно, был бы сильно обожжен, но все равно, наверное, выжил бы, вытащил бы ее оттуда, и большое количество крови вернуло бы нас обоих в нормальное состояние. Но я был тогда недавно превращен. Я не знал этого, и я не знал, что там была Сусанна. Я…
Его голос сорвался, и он ненадолго отвернулся от нас.
Эш сглотнула и вышла из его мыслей. Она читала его мысли, пока он говорил, подтверждая, что он говорил правду. Его вина и потеря были болезненными.
Брикер спросил:
— Итак ты действительно не знал, что Сусанна была там? Никто не видел ее в конюшне или…?
— Нет, — прервал Джон его голос был суровым с сочетанием горя и чего-то похожего на гнев. — Никто не видел, но это была она. Мы поняли это, когда Агнес выбежала из замка заплаканная, она не могла нигде найти Сусанну. Ее не было с ребенком, или в ее комнате. — Он вздохнул и покачал головой. — Конечно, я не хотел верить, что она могла быть там. Мне хотелось верить, что это был кто-то еще, но на следующую ночь ее по-прежнему нигде не было. Костер уже догорел, и угли остывали, так что я взял несколько мужчин и просеял пепел. — Выражение его лица было мрачным, когда он сказал им: — Я нашел ее обручальное кольцо и амулет, который Арманд подарил ей перед отъездом ко двору, а также несколько обожжённых лоскутков платья, которое она одевала, чтобы проводить Маргарет и Жан-Клода. Это было все что осталось. Я заключил, что нанос заставляет нас гореть сильнее, но было удивительно, что эти кусочки ткани выжили и, что металл не расплавился. — Они мгновение все молчали, а затем Джон добавил, — Я был тем, кто должен был рассказать Арманду, когда он через неделю вернулся домой со двора. — Он грустно покачал головой. — Мужчина был так чертовски счастлив, что был дома, и не мог дождаться, чтобы увидеть Сусанну. Можно было подумать, что они были в разлуке десять лет вместо двух недель. Он въехал в стены замка на скорости, максимальной для его скакуна, и помчался вверх по лестнице, смеясь и зовя Сусанну. Когда я попытался остановить его на верхней ступеньке, он засмеялся и сказал: «Где твоя сестра? Я купил ей подарок, пока был при дворе», он попытался обойти меня, пока я, наконец, просто не ляпнул: «Она мертва». — Джон покачал головой. — Я любил свою сестру, и ее смерть была болезненной для меня, но иногда я думаю, что тот случай забрал сердце Арманда. Я никогда прежде и с тех пор не видел человека, настолько серьезного.
Эш вдруг сглотнула комок в горле. Она снова проникла в его мысли, когда он вспоминал возвращение Арманда и его смех, когда он вернулся домой к его спутнице жизни, и то, как он побледнел и покачнулся, когда узнал, что его пожизненная пара была мертва. За этим было трудно наблюдать даже через старые воспоминания. Прочистив горло, она тихо сказала:
— Спасибо. Мне жаль, что мы заставили тебя пережить столь печальные воспоминания. У меня только один вопрос. — Он кивнул, с выжидающим выражением на лице. — Ты сказал, что Маргарет и Жан-Клод были там ранее вечером, но уехали, и я знаю, что Арманд и Седрик были при дворе… были ли еще какие-либо другие бессмертные, о которых ты знаешь, кто был в замке, кроме тебя и твоей сестры, когда начался пожар?