Рожденный кусаться
Шрифт:
Эш слабо улыбнулась. Большинство бессмертных переставало есть после около ста пятидесяти или двухсот лет. Брикер был еще достаточно молод, чтобы есть, но Андерс был гораздо старше и больше не беспокоился о еде. Он питался только кровью, как и большинство бессмертных, не нашедших пару. Как и она раньше, до приезда сюда и встречи с Армандом.
— Итак? — спокойно сказал Арманд, когда сел на стул рядом с ней. — Ты узнала что-нибудь полезное?
Эш обдумывала этот вопрос, и не уверенная, как ответить, но, наконец, сказала:
— Я много чего узнала.
— Расскажи, — сказал Брикер, засовывая кофейник под кран, чтобы наполнить его водой. — Мы разберемся, пригодится это ли или нет.
— Ну, — начала она медленно. — У нас вообще не было возможности обсудить смерть Сусанны, или какую-либо из смертей. Но она сказала, что у Алтеи были… ну, ты был прав, у нее были любовники, и Агнес знала об этом. — Арманд просто кивнул ни удивленный, ни расстроенный, так что Эш продолжила, — Это и то, что Алтея не хотела иметь ничего общего с Агнес и Джоном и, очевидно, сделала все, чтобы у них появилась реальная причина, почему они отправились в Европу.
Она заметила, что это его расстроило. Он нахмурился с недовольством, осознав, что Алтея, возможно, выгнала Джона и Агнес из его дома, из их дома.
— Что насчет Розамунды? — спросил Брикер, закончив с кофе и теперь доставая тарелки и вилки для пирога к кофе. — Она что-нибудь говорила о ней?
— Только то, что она была любопытной и всюду совала свой нос, — вспоминала Эш.
— Я бы не сказал, что Розамунда всюду совала свой нос, — медленно сказал Арманд. — Она любила много говорить и была любознательной, но… — он пожал плечами.
— Ты спрашивала об Энни? — спросил Андерс.
Эш выругалась и кивнула.
— Да. Николас привозил Энни три раза; один раз до свадьбы и два раза после. Я думаю, что они провели выходные вместе в последний раз, и это был прекрасный визит. Агнес сказала, они играли в игры и разговаривали до самого утра.
— Но Энни никогда не приезжала сама? — спросил Брикер, а потом добавил: — Сомневаюсь, что она спросила бы о смерти жен Арманда перед Николасом. Он понятия не имел, что она хотела ему рассказать.
— Нет, я так понимаю, Агнес встречалась с ней только три раза. И… — добавила она мрачно, сужая глаза на Арманда — …почему, черт возьми, никто не сказал ей, что Энни мертва, а Николас в бегах?
— Что? — спросил он с удивлением.
Эш кивнула.
— Агнес понятия не имеет. Она думает, что Николас просто бросил ее или что-то в этом роде, и совершенно недоумевает, почему он еще раз не привез Энни и не посетил ее снова, когда они так хорошо провели время в последний раз.
Арманд смотрел на нее с тем, что показалось ей честным изумлением, а потом сказал:
— Джон сказал мне не упоминать этого при Агнес, что это до сих пор огорчает ее. Он сказал, чтобы я даже не упоминал о Николасе или Энни при ней.
— Ну, Джон, видимо, ничего ей не сказал, — сказала она мрачно. — Он просто сказал, что они, вероятно, заняты, чтобы объяснить, почему они не приезжали в гости в течении пятидесяти лет.
Арманд тихо выругался и покачал головой.
— Агнес любит этого мальчика, как сына. Она бы поняла почему он не приезжает, если бы знала, что он не может, потому что он в бегах, но заставлять ее думать, что он просто не хочет… — он опять покачал головой. — Я не знаю, о чем думает Джон.
— Наверное, за него думает пакет крови Далекие Времена, — сказал Эш сухим голосом, обратив на себя поразительные взгляды всех троих мужчин. — Я подозреваю, что это настоящая причина того, что «я плохо себя чувствую, и хочу отдохнуть». Холодильник весь с сверху до низу набит Красной Пьяницей, Далекие Времена и различными другими одурманивающими пакетами крови. Агнес показала мне, но попросила не говорить тебе. Она сказала, что ты счастлив сейчас и будешь только волноваться, и это не позволит тебе быть счастливым. Видимо, она пыталась заставить его остановиться, но он не послушал. — Она поцокала с отвращением. — Несомненно, он сейчас обнимается с парой пакетов, высасывая их один за другим в своем звукоизолированном подвале.
Арманд откинулся на спинку стула с другим проклятием, сжимая руки:
— Он всегда был проклятым дураком.
Эш не прокомментировала. Она не знала, что думать о Джоне Маунселле. Он казался грустным, но в основном хорошим парнем, когда она и Брикер разговаривали с ним. Однако то, что она узнала сегодня вечером, беспокоило.
— Есть еще одна вещь, которую Агнес сказала, что беспокоит меня, — резко заявила она.
— Что? — сразу же спросил Арманд.
— Я сказала что-то о том, что она однажды найдет себе пожизненную пару и родит детей, но она сказала, что уверена, что этого никогда не случится. Она сказала, и я цитирую «Джон никогда этого не допустит».
— Джон никогда этого не допустит? — повторил с недоверием Арманд. — Что это значит?
Эш пожала плечами.
— Меня это тоже за беспокоило, но у меня не было возможности спросить. Вы, ребята, вернулись раньше, чем я смогла спросить.
Они все мгновение молчали, единственный звук, который был на кухне — это гул микроволновой печи, Брикер грел пирог. Когда гудение прекратилось, и прозвучал небольшой звон, Арманд поерзал на своем месте и устало сказал:
— Я понимаю, что ты имеешь ввиду о том, чтобы многое надо понять, но ничего из этого не относится к делу.
Андерс прокомментировал:
— Эта информация выставляет Джона в еще более неприглядном свете.
— Но это не меняет того, что он не убил бы Сюсанну и не смог бы убить Алтию.
— Я полагаю, — признался он, нахмурившись, а потом искривил губы в раздражении. — Что это снова оставляет нас ни с чем.
— Что оставляет нас с Мэри Харкоурт, — исправила Эш. — Энни должна была с кем-то говорить.
Арманд огорчился, явно недовольный идеей побеспокоить женщину в юбилейной поездке, но сказал: