Рожденный под английским флагом

Коченов Василий

Настроение буров было приподнятым – они были уверены, что этот поход последний и скоро их земля будет в безопасности.

29 января коммандо достигло поля битвы на Кровавой реке. Здесь произошел неприятный и малообъяснимый эпизод. Объяснить его можно только желанием Преториуса спровоцировать Дингаана на выступление и продемонстрировать ему серьезность своих намерений.

Возле каменной пирамиды, сложенной бурами в память о бывшем тут сражении, состоялся суд. Тамбузе и Комбзане были предъявлены обвинения (обвинителями выступали Преториус и Мпанде) и затем оба зулуса были раасреляны. В своем последнем слове Тамбуза утверждал, что всего лишь верно служил своему господину Дингаану, и просил сохранить жизнь Комбзане, который не был ни в чем виноват.

Смерть приближенных Дингаана оказалась напрасной; через несколько дней к бурам прибыл гонец от Нонгазалы

с вестью о том, что на реке Мкузе произошла жестокая битва (число убитых с обоих сторон было, по разным источникам, от 6 до 9 тысяч человек), войско Дингаана потерпело сокрушительное поражение, и его остатки бежали к реке Понголе. Правление Дингаана завершилось. Он бежал сначала в землю свази, а оттуда на юг. Свой конец он нашел в холмах Лебомбо, где был убит местными жителями. Королем зулусов стал Мпанде, занимавший этот пост в течение следующих 32 лет – рекорд для того времени. 10 февраля 1840 года Преториус объявил о том, что теперь у зулусов новый король, а четыре дня спустя состоялась коронация. При этом новому королю было объявлено, что за ним по-прежнему остается долг в 41000 голову скота, а часть его земель – Наталь до Черной Умфолози и бухта Санта-Лючия – переходит бурам.

Мпанде на троне в окружении слуг

Рисунок Ангаса (1848г)

Поход можно было считать успешным. Угрозы со стороны зулусов больше не было. Жизнь в республике Наталия стала налаживаться. Прибывали новые переселенцы, земельная контора, распределяющая участки под фермы, работала на пределе возможностей. На старые места стали возвращаться банту, покинувшие их в результате мфекане. Это стало создавать бурам проблемы – банту оказалось больше, чем могли принять фермы в качестве рабочей силы, а большое количество людей, утративших свое имущество, нищих и голодных, могло доставить большие неприятности. Был принят закон, по которому на ферме могло находится не более 5 семей банту. Права их сильно ограничивались. Остальных выселяли за реку Умзимвубу, служившей южной границей республики. Эта территория принадлежала племени понго, которое возглавлял вождь Факу.

Но уже в конце 1840 года начались неприятности. Буры обвинили соседа Факу, вождя племени бхаку Нкапи в краже у них скота. Фолькраад решил наказать бхаку и 19 декабря Преториус пересек Умзимвубу и напал на краали Нкапи. Было захвачено много скота, при этом погибло 40 человек и 17 мальчиков буры увезли с собой в качестве «учеников». Все это происходило на глазах местных миссионеров и скоро об этом событии стало известно администрации Капской колонии. Губернатора Нейпира это возмутило – он считал, что бхаку и понго находятся под протекторатом короны. Позволить кому бы то ни было нападать на своих протеже англичане не могли. Это происшествие дало Нэйпиру повод сначала ввести английский отряд на землю понго, а затем повторно, уже большими силами, занять Дурбан, чтобы иметь рычаг давления на буров. Пройдя маршем 260 миль по пескам и форсировав 122 реки (большинство из них были маленькими и преодолевались вплавь), отряд майора Смита 3 мая 1841 года без сопротивления занял Дурбан. Над ним вместо флага Наталии снова стал развеваться Юнион Джек.

Буры окружили английский лагерь, но решительных действий не начинали. Они дали Смиту понять, что не признают порт английской территорией.

Незадолго до этого события произошел небольшой дипломатический казус. В Голландии узнали об успехах буров и образовании новой республики, и решили завязать с ней отношения. В конце марта в Дурбане бросил якорь торговый голландский корабль. По поручению хозяина корабля его суперкарго Стелленкамп прибыл в Питермарицбург, чтобы узнать о перспективах торговых отношений. Буры не совсем поняли его функции и в приступе патриотического восторга посчитали его представителем голландской короны. Суперкарго, подобно своему современнику Хлестакову, не стал разубеждать буров. 25 апреля, когда Смит уже приближался к Наталю, фольксраад вручил ему прошение на имя голландского короля Вильгельма Второго с просьбой принять Наталию в качестве колонии. Это представлялось бурам надежной защитой своей земли от возможных посягательств Англии. С этим документом Стелленкамп уплыл в Европу. Король Вильгельм еще до конца года вынужден был принести Уайтхоллу свои извинения за этот инцидент и осудить Стелленкампа

за его авантюризм, но, не зная этого, буры были уверены в том, что в Европе у них есть союзник, и позволяли себе разговаривать с представителями Великобритании более решительно.

Кроме этого, Преториус пытался обратиться за помощью к бурам из соседних территорий; Поттигер отказался, ссылаясь на очередное обострение отношений с матабеле, но буры с берегов Оранжевой обещали помочь.

Наконец терпение Преториуса иссякло: 22 мая он первым нарушил хрупкое равновесие, угнав английский скот. Вызов был сделан. Ответ Смита не заставил себя ждать и оказался первой ласточкой в серии военных столкновений буров с англичанами. Он решил напасть на буров под покровом темноты. Идея была неплохая, но только вот ночь оказалась лунная. Перед полуночью 138 человек, имея с собой 2 пушки, которые тащили быки, и производя при этом страшный шум, вышли из лагеря, чтобы атаковать буров, и двинулись вдоль берега. Для прикрытия с фланга Смит погрузил на гребной ялик гаубицу, и эта лодка двигалась вдоль берега параллельным курсом. Буры ждали их в густых мангровых зарослях и, когда колонна приблизилась, открыли огонь. Пули косили двигавшихся в плотной колонне людей; тянувшие пушки быки испугались и вместе с пушками бросились бежать. В довершение картины ялик с гаубицей сел на мель. Смит не растерялся и приказал отступать, но 49 человек из его отряда погибли. Орудия и боеприпасы к ним достались бурам. Среди буров никто не пострадал.

Проиграв сражение, Смит сел в осаду в своем лагере. Один из англичан, Дик Кинг, смог выбраться из форта и по морю добраться до Грэмстауна. Власти колонии испугались. Поражение имело не столько военное, сколько политическое значение. Буры показали себя серьезным противником, и надо было уничтожить их сейчас же, пока они не смогли усилиться. Встал вопрос об аннексии Наталии.

Буры не стали штурмовать лагерь (они вообще старались избегать штурма укреплений), ограничившись обстрелом его из трофейных орудий. Главным врагом осажденных англичан был голод. К концу июня солдатские пайки были сильно урезаны, многие солдаты были ранены; Смит считал, что ему сильно повезло, когда однажды на завтрак ему досталась подстреленная ворона.

Но вскоре прибыл английский фрегат с подкреплением, и осада была фактически снята. Положение буров стало двусмысленным: вроде бы республика продолжала существовать, но противодействовать англичанам буры не решались. К тому же верный союзник Мпанде, быстро учуявший, откуда ветер дует, наладил связи с англичанами и предложил им помощь в борьбе против буров.

Эта неопределенность тянулась довольно долго; такое решение требовало одобрнеия Уайтхолла, а путь до Лондона занимал полгода в один конец. В Англии решение об аннексии Наталии было принято только в середине декабря 1842 года, а в мае следующего это решение было объявлено в Натале. Колония занимала не всю территорию республики; территории в южной части были отданы понга, а в северной до рек Тугела и Буффало – Мпанде, ставшему союзником англичан. Британские войска были посланы для занятия Питермарицбурга, и последние попытки сопротивления со стороны буров стихли, когда стало известным, что Голландия отказалась принять их под свою руку.

Формально Республика Наталия прекратила существование в декабре 1845 года. После 9 лет тяжелого труда и борьбы буры снова оказались под британской властью. Большинство буров не могло смириться с этим – все помнили принесенные их народом жертвы и не хотели, чтобы усилия их пропали втуне. Началось новое переселение – обратно за Дракенсберг, через который пять лет назад они шли, исполненные самых радужных надежд. Независимость, стоившая бурам таких жертв, стала для них национальной идеей.

Были и другие причины покинуть Наталь. Он не оправдал ожиданий буров: пастбища оказались не такими хорошими, как в Высоком вельде, началась непонятная болезнь среди овец. И поток фургонов потянулся через перевалы Дракеннсберга, туду, где продолжал править Поттигер. Он оказался прав – Наталь не стал для буров новой родиной.

Преториус оставил Наталь одним из последних. Он не хотел оставлять ферму, в которую вложил много труда, и не хотел делить власть с Поттигером. С другой стороны, англичане еще вполне могли принять некоторые меры, которые остановили бы массовый исход буров из Наталя. Он предпринял попытку договориться с губернатором Капской колонии Генри Поттинджером, для чего совершил поездку в Грэмстаун. Но губернатор, сославшись на занятость, его не принял. Оскорбленный таким приемом Преториус в конце 1847 года тоже покинул Наталь.