Рожденный править
Шрифт:
Пример первый. Разумные насекомые, населявшие Процион II и остро страдавшие от перенаселения, вздумали идти войной на Процион III, населенный гуманоидами, для чего быстренько нашли какой-то формальный предлог. Правительства планет не смогли договориться и передали вопрос на рассмотрение администратора-десятника. Пока тот разбирался, на сцене появился Звездный Флот, который тоже решил поучаствовать в решении проблемы. На свой манер, разумеется. На Процион II обрушился шквал атомных бомб. Война, конечно же, прекратилась, но одна пятая населения планеты была уничтожена. Это происшествие вызвало энергичный отклик на семи других мирах, населенных разумными насекомыми. Оттуда пришлось быстро эвакуировать всех людей. Когда дело дошло до Вестолиана, он с ужасом обнаружил, что правительства планет действовали в полном соответствии с его указами, а в чем уж нельзя упрекнуть флот, так это в безынициативности.
Пример третий. Около двух сотен планет, входивших в так называемый Свободный Союз Миров, пригрозили выйти из Содружества на том основании, что Директор лишил их возможности поплакаться ему в жилетку.
Когда им совершенно справедливо заметили, что дела у них обстоят на редкость благополучно, нет ни военных, ни экономических проблем, а Директор по уши занят проблемами многочисленных горячих точек Содружества, то делегаты смертельно обиделись и устроили такой гвалт, что Вестолиану волей-неволей, но пришлось принять их. Битых три дня он потратил, беседуя с послами почти двухсот планет.
Пример четвертый. Посол на Элиосе XIV, планете, еще не вошедшей в Содружество и на которой царил жесточайший тоталитаризм, настолько преуспел в пропаганде идей демократии, что стал причиной кровавой войны. Диктатору удалось разбить оппозиционеров, но война унесла 29 миллионов жизней. Когда разъяренный Вестолиан потребовал от посла объяснений, тот спокойно заявил, что действовал согласно предписанию проявлять инициативу. На вопрос, почему он не доложил о ситуации на планете, он невозмутимо ответил, что Директора не следует беспокоить, пока не исчерпаны все методы решения проблемы. Когда же это случилась, то было уже слишком поздно.
Да и те проблемы, что приходилось решать Вестолиану лично, далеко не всегда действительно требовали решения на самом высшем уровне. По большей части он занимался обычной бюрократической неразберихой, то и дело принимавшей по-настоящему катастрофические размеры. Серьезные же проблемы до него доходили довольно редко, почему-то именно в этих вопросах ретивые чиновники старались проявить себя. И зачастую проблемы возникали именно из-за чересчур рьяных действий администраторов, решивших выдвинуться.
Вестолиан призвал к себе Орбелиана и Зенорру.
– Боже мой, – пробормотал правитель, когда советники предстали перед ним. – Стало даже хуже, чем раньше. – Он устало взглянул на помощников. – Ведь я издал хорошие, умные и нужные указы, которые как раз и должны были хоть в какой-то степени устранить бюрократическую волокиту. Я хотел избавиться от ежедневной рутины и заняться действительно важными делами. Но все пошло наперекосяк. В чем же дело?
Зенорра пожал плечами.
– Дело не в вас, сир, и не в ваших указах. Причина в самой природе Человека, в природе Империи. Вы когда-нибудь обращали внимание на такой вот исторической парадокс. Когда Человек был слаб и беден, главную роль играли демократические формы правления, предоставляя людям наиболее широкие возможности для самовыражения. Но по мере того как росли сила и могущество Человека, росла потребность в быстрых и жестких решениях, и тогда на смену Демократии пришла Олигархия. Но настал день, когда Империя Человека охватила всю Галактику, и тогда потребовалась абсолютная власть. Слишком много рас, и слишком различны их интересы. Ни Демократия, ни Олигархия не могли справиться с таким хаосом. Лишь железная рука Монархии способна держать в узде этот необъятный мир. Эту власть можно называть как угодно, но суть ее – Монархия. Разумеется, вовсе не обязательно, чтобы вы лично принимали все решения, но подданные должны думать, что власть абсолютна и решения монарха не обсуждаются. Я скажу вам больше. Когда вы отмените свои указы, а это рано или поздно произойдет, количество проблем не уменьшится. Наш способ правления по-прежнему останется столь же несовершенным, как и прежде. Тысячи миров с их обидами и законными требованиями так и
– Я тоже, – вздохнул Вестолиан. – Наверное, каждому Директору Содружества пришлось открывать для себя эту истину.
Зенорра печально кивнул.
– Ну что ж, – заговорил правитель после недолгого молчания. – Отмените все мои указы. Будем принимать вещи такими, какие они есть. И время от времени поднимать бокалы за то, какими они могли бы быть, но никогда не будут.
Вестолиан с горечью подумал в этот момент, что лучше бы он родился безвестным работягой и тянул бы свою лямку, ни о чем не задумываясь. Тем временем закон об эмиграции, изданный шестьдесят три года назад его дедушкой, добрался наконец до какого-то далекого мира, не отмеченного даже на большинстве карт Содружества. И ночью Вестолиана разбудили, дабы сообщить о начале новой войны где-то на задворках Галактики.
18. СИМБИОНТЫ
День, когда Человек обратит свой взор на другие Галактики, был неизбежен. Но когда он наконец наступил, выяснилось, что перед Человеком встали невиданные до сих пор по сложности и масштабам проблемы. Попытка выйти за пределы своей звездной группы была, пожалуй, самым трудным эпизодом в истории Человека. В самом деле, одно лишь обеспечение нормальной жизнедеятельности экипажа во время путешествия к ближайшей Галактике, удаленной на миллионы световых лет, потребовало совершенно необычного решения…
«Человек. История двенадцати тысячелетий»
Упоминаний о симбионтах в книге «Происхождение и история разумных рас» не обнаружено.
Дела Человека обстояли не так уж плохо. В своей Галактике он уже завоевал все, что пожелал завоевать. Оставались еще отдельные планеты и даже несколько звездных систем, не вошедших в его Империю, но лишь потому, что Человек не испытывал к ним никакого интереса. Все еще имелась горстка чужаков, не охваченных экономической сетью Содружества, но их владения были слишком ничтожны и жалки, чтобы можно было позариться на имущество этих несчастных. И неудивительно, что наступил тот час, когда Человек в поисках новых сфер влияния обратил свой взор на другие Галактики. Уже несколько столетий, а быть может, и целое тысячелетие в воздухе витала мысль, высказанная, наконец, одним из Директоров Содружества: триумфальное шествие Человека по родной Галактике – лишь начало великого пути, в конце которого Человек должен стать властелином Вселенной.
Заявление наделало немало шума, вызвав нескончаемые дебаты философов, психологов, военных. Суть дела, однако, была очень проста и сводилась к следующему: коль скоро Человек всецело подчинил себе эту Галактику, то пришло время сделать следующий шаг – исследовать, а потом и присоединить к своей Империи еще одну. Таковой должна была стать ближайшая соседка – туманность Андромеды.
Наиболее очевидным и серьезным препятствием являлось, безусловно, колоссальное расстояние. Привычные Человеку дюймы, футы, мили и даже парсеки здесь явно не годились. Расстояние до туманности Андромеды измерялось сотнями тысяч световых лет.
Первоначально предполагалось построить космический корабль длиной в несколько миль, который стал бы домом для десяти или двенадцати семейных пар. Необходимо было создать на корабле все условия для поддержания жизнедеятельности как минимум пяти поколений. Стоимость проекта поражала воображение, но что с того? Ведь это была идея Директора, а Директор всегда получал то, что хотел.
Но через несколько лет объявился какой-то безвестный гений и предложил идею, перевернувшую существовавшие представления о космических полетах. Впервые за последние семь тысяч лет Человек сделал действительно крупный шаг вперед. Этим шагом явилась идея тахионного двигателя, способного разгонять корабли в тысячи раз быстрее, чем старые модели. Руководители проекта снисходительно приняли предложения безумца к сведению и с огромным изумлением обнаружили, что и в теоретическом, и в техническом плане идея безупречна. Двигатель работал.