Рожденный жить
Шрифт:
Красота пленяла глаз. Хотелось смотреть ещё и ещё. Она не могла оторваться и, как завороженная, наблюдала за тем, то будет дальше… А он спал. Немного поджав ноги и почти с головой укрывшись пушистым одеянием, отдавая ей половину своего тепла… И ей было хорошо, точно магия, опустившаяся в эту ночь в пещеру, разбросала по воздуху искры маленьких звёзд… Они баюкали глаз и заставляли любоваться природой, понимать её величье и несравненность. И она усыпила Илзе, опустив в тихое марево не менее ярких снов.
Когда она очнулась, не спал уже он. Лежал, опрокинувшись
Возможно, его пристальный взгляд и разбудил девушку, так как случилось это в довольно скором времени. Встал, присел на соседний камень и стал говорить что-то на очень тихих тонах…
– Ты здесь? – окликнула Илзе.
– Я знаю, ничего не говори… - продолжал он свой монолог, обращаясь в гулкую пустоту.
Какое-то время она молчала, после заулыбалась и тоже села.
– Не думала, что твои слова окажутся правдой…
– Какие слова?
– Забудь. Теперь это не имеет значения…
Этот день начался, как и прежде. С утреннего серого неба, ярких солнечных лучей, тихого потрескивания огня и шума бурлящей реки.
– Даже не думала, что когда-нибудь смогу очутиться в таком месте… - восхищённо прошептала она и зевнула, - Красиво.
– Не страшно?
Девушка покачала головой.
– Уже нет!
– Я же тебе говорил! Сам не так давно нашёл это место. Просто заметил однажды, что в некоторых местах камни в пещере нагреваются. Из определённых коридоров веет холодом, а из других доносится тепло. Пошёл вперёд, на зов тёплого ветра, и вышел в этом зале. Понять не могу, как раньше ходил мимо него столько лет и не видел! Удивительное место, - как бы подытожил он.
– Главное, что тут тепло. И, да, ты ошибся, - указала она в сторону клубящихся языков.
– Это из-за реки. Каменный утёс находится прямо над ней. Хотя, если учесть тот лютый мороз, что находится снаружи…
Она поморщилась и, вздыхая, вновь с упреком посмотрела на него.
– Ты не слышишь меня!
– Оставайся здесь. Тебе не зачем подниматься! Аморона больше нет, а Ален ничего не сделает… Ему сейчас не до тебя. Оставайся и не бойся, я же немного прогуляюсь… - с этими словами Лай сорвался с места и скрылся где-то вдали.
– Вампир… - только и прошептала она, как будто одно единственное слово могло оправдать всё, что творилось в ликующих душах…
***
Но их ликование было не вечно. Буквально на следующий день настроения крайне изменились. Лай изнемогал от того, что преследовало его уже долгие годы – от жгучей боли в руке, от шрама, оставленного ему в подарок митисийцами. Боль сводила с ума, едва не доводила до обмороков. И сегодня это впервые случилось.
Илзе долго бегала вокруг него, стараясь привести в чувства. К счастью, всё длилось недолго, и вскоре он очнулся, испуганный, долго не мог понять, что и почему так произошло. Отчего он лежит на полу, когда на дворе уже давно сияет день… Рассказы Илзе казались мало убедительными, вампир даже думал, что его отравили, но, разумеется, не сказал и не подал
Он привык прижимать левую руку к туловищу и почти ничего ней не делать. Привык, но часто нарушал свой «закон», хотя сейчас каждое лишнее движение было ему противопоказано. Лежал почти весь день на своём излюбленном камне и истоптал пушистую шкуру, отчего сам почти весь был теперь в изломанном ворсе.
Его состояние обострилось после того странного случая с медведем, а, наверное, из-за всего сразу. Стрелы, эмоции, переживания, – да мало ли что могло повлиять?
Она сидела рядом. Читала какую-то книгу и изредка комментировала её. Он тоже не лишал себя возможности сказать пару слов. Смотрел в высокое окно и порой ни о чём не думал. Перед глазами почему-то возникал Митис. Его маленькие обветшалые домики, пыльные грязные улицы, настолько тонкие, что можно было с лёгкостью наблюдать в окно – смотреть, чем занимается сосед, следить, выискивать что-то, чтобы после, допустим, украсть. А ещё запах – сено, лошадиный пот, не высохшая ещё горячая глина, хлеб… Всё это было далеко и теперь ему лишь вспоминалось.
– А где твои другие книги? – вдруг спросила она и встала. Лай неопределённо махнул рукой и снова обхватил правой рукой больную. Девушка сделала пару шагов и в недоумении посмотрела на него.
– Где?!
Лай снова махнул.
– Да прямо перед тобой!
И тут же из камня выехала небольшая глыба. Она распахнула свои ларцы, до верха набитые большими и обтрёпанными книгами. Местами, позолоченными, с яркими и блестящими камнями в кожаном переплёте.
– Ну, ты даешь! На дворе уже 13 век, а ты! Неужели нельзя было сделать нормальный сундук?
Лай лишь засмеялся, подошёл к каменным полкам и любезно погладил их рукой.
– И пусть 13. Мне нравится так, - демонстративно смахнул пыль, и та, кружась и подрагивая, полетела вниз, большие паутиноподобные хлопья осели за маленькой грядой сталагмитов и скрылись в узенькой трещине – пещера тотчас засосала в себя весь мусор, и пол стал таким же чистым, как прежде. Это заставило её улыбнуться – улыбка сама собой расползлась по лицу и залила щёки румянцем. Илзе сделала шаг ближе, коснулась его руки и впилась своим коричневым взором в глаза. Былой гнев растворился, как ветер.
– Пещера сама убирает за собой. Очень удобно…
– К чему ты это говоришь? Не надо оправдываться… - тихо прошептала она, незаметно обхватив его рукою за плечи и касаясь носом воротника.
– Я говорю, как есть…
Девушка улыбнулась и коснулась его щеками. Он задрожал и точно замер, а после нежно коснулась холодных губ.
– Прости. Вырвалось нарочно… - вдруг осеклась она и отпрянула. Отвернулась, наивно полагая, что молчание здешних таинственных стен скроют этот случай своею тьмой, но ошиблась – так было всегда, так случилось и снова. Ален всегда был начеку и подобного пропустить, и не увидеть просто не мог… Другое дело, что он молчал, сливаясь с тенями сталагмитов, но это не значило, что ему было нечего сказать. Демон хмыкнул, на короткий миг отвёл глаза в пол. Какой-то странный осадок появился у него в душе после этакого видения. И этот осадок ещё долго терзал его своим слащавым вкусом. Древняя боль будоражила зажившие раны…